На утро я проснулась совершенно разбитой и чувствовала невыносимую усталость. Голова трещала, будто от хорошего похмелья. Кое-как дошла до кухни и залпом выпила стакан воды.
– Моника, милая, что у тебя случилось? – тихий голос матери раздался из спальни.
– Мам, все хорошо, просто самочувствие не очень, – я взглянула на часы и обомлела.
Уже одиннадцатый час, а я дома!
Схватила мобильник – три пропущенных от Элисы, напарницы, и два звонка от хозяйки кафе – Ноэлии.
Я проспала!
Никогда в жизни не опаздывала, но в этот раз не могла понять, почему не сработал будильник, или я не слышала звонков.
– Ноэлия, я прошу прощения, сейчас буду… – протараторила в ответ, когда моя работодательница взяла трубку.
– Ты хоть бы предупредила, – недовольно отозвалась она – Оставайся сегодня дома, у тебя больше трех недель не было выходных. Отдохни, – тон Ноэлии стал мягче.
– Спасибо! – горячо поблагодарила и нажала на дисплее «отбой».
Я и правда редко брала выходные. Каждый день по двенадцать часов в кафе, чтобы мои родные не нуждались в самых необходимых вещах. Ноэлия относилась строго ко всему персоналу, и для меня поблажек тоже не было. Несмотря на мою непростую семейную обстановку, спрос одинаковый.
– Ты себя плохо чувствуешь? – обратилась мама, как только я зашла к ней в комнату.
Ее бледное лицо и разметанные русые волосы на подушке вызвали у меня укор. Как я могла сегодня пропустить день, ведь состояние мамы только ухудшается, а я решила сладко поспать вместо того, чтобы заработать денег!
– Мам, все хорошо, не волнуйся, – и краем глаза заметила, как она болезненно поморщилась. – А ты? Как ты себя чувствуешь?
– Все нормально, – мама вымученно улыбнулась – Присядь лучше, расскажи, как твои дела. Я не видела тебя уже три дня. Ты все работаешь, а я…
Она поджала губы, чтобы сдержать набегающие слезы. Отвела взгляд, который моментально стал влажным. Боль, отчаяние и досада отразились в ее темно-карих глазах. Она хотела помочь, снять часть обязанностей с моих плеч, но не могла. Я – молодая девушка вынуждена была тащить на себе всю семью.
– Мам, ты тоже скоро поправишься, и будешь заниматься своими делами. Прекрати себя казнить, – я дотронулась до ее руки и ласково погладила.
Разговоры, полные самобичевания и отверженности, случались частенько. Я успокаивала маму, но ее стойкость духа и упрямство не сломить. Чтобы перевести тему, начала рассказывать о своей работе и последних новостях в городе.
– У нас появился новый житель. Приходил в наше кафе, – говорила, а сама чувствовала, как воспоминания переносят меня вновь в момент взгляда незнакомца. – Не похож на местных, скорее всего, европеец. Странный такой, будто что-то скрывает или планирует совершить незаконное…
Мама вдруг усмехнулась.
– Моника, он тебе понравился?
– Почему? – вспыхнула я – С чего ты взяла? Я всего лишь рассказываю о том, что случилось…
И поспешно отвернулась, складывая чистое белье в шкаф. Действительно, я сама не заметила, как начала говорить вслух то, что думаю об неизвестном.
– Ты говоришь мне о мужчине, имени которого не знаешь, а про Матео ни слова, – мама вновь хитро улыбнулась.
– Ты преувеличиваешь! – отмахнулась в ответ – Как мне мог он понравиться, если я его видела пару минут – приняла и принесла заказ и все.
– Ох, Моника, Моника, ничего, скоро ты поймешь, что все не просто так, – мама закашлялась, и вновь ее лицо исказила гримаса острой боли.
