– Алло, – проговорила Надежда, сама не узнавая своего голоса. – Я вас слушаю!
– Что-то у тебя голосок не того, хриплый какой-то, – ехидно сказала Алка в трубку. – Головка не болит?
– Болит, – недовольно призналась Надежда. – А ты чего это в такую рань поднялась?
– Да понимаешь, Тимофеев приучил Дика в семь утра гулять, – призналась Алка, – он его перед работой выводит. Так что я посопротивлялась час с небольшим, а потом пришлось вставать.
Надежда подумала, что не зря она всегда верила в Дика. Поднять Алку с кровати, если не надо на работу – задача абсолютно невыполнимая.
– И вот, пока мы прогуливались, – продолжала Алка, – я все думала…
– Думать полезно, – машинально вставила Надежда.
– И как-то рассердилась я на Люську, – говорила Алка, не обращая внимания на Надеждино плохое настроение, – и решила, что позвоню ему и все выскажу.
– И что? – заинтересовалась Надежда. – Позвонила?
– Могла бы и не спрашивать, – самодовольно заметила Алка, – ты же меня давно знаешь, если я что задумала – то обязательно сделаю.
– Это точно! – не могла не согласиться Надежда.
– Так вот, звоню я по номеру, который Люська в прошлый раз дал, когда мы с ним столкнулись на площади Восстания…
– Как это?
– Ну, я дорогу переходила, а он на машине ехал. Точнее, как раз остановился. Меня узнал, как заорет: Алка! Сколько лет, сколько зим! Но я в Комитет по образованию опаздывала на совещание, так что в машину к нему не села, он только визитку мне сунул и велел звонить.
– Ты мне про это не говорила! – обиженно завела Надежда.
– Значит, забыла. Да я и визитку эту куда-то засунула. А тут с утра она сама вдруг вывалилась, как будто нарочно. Ну, я и решилась. Там Люськин мобильный, так вот, отвечают мне, что абонент находится вне зоны действия.
– Да он вообще мог уже номер сменить!
– Допустим. Ну, меня заело, звоню по рабочему. Никто не отвечает. Тогда я по домашнему. Услыхала мужской голос и говорю ему прямо, что, мол, Люська, ты гад ползучий! Что вчера устроил? Совесть, говорю, у тебя есть?
– И что? – Надежда уже примерно представляла, что услышит.
– Как заорет он – телефонное хулиганство! – сообщила Алка. – Я тогда извиняюсь и прошу Илью Цыпкина. А тот тип отчего-то еще больше разозлился и обозвал меня, потом трубку бросил.
– Все ясно, – резюмировала Надежда, – ты попала к Люськиной третьей жене.
– Да нет, голос точно мужской был…
– Ну, она, наверное, снова замуж вышла. Конечно, тот, новый муж про Люську и слышать не желает! Да ты еще небось рано трезвонить начала… Ладно, Алка, может он сам позвонит, когда совесть замучает… – с сомнением сказала Надежда.
И только она повесила трубку, как телефон зазвонил снова.
– Простите, – проговорил довольно холодный и озабоченный женский голос, – это Надя?
– Это Надежда Николаевна! – строго ответила Лебедева, чтобы с самого начала поставить неизвестную собеседницу на место.
К тому же голова действительно болела и совершенно не было настроения болтать по телефону с незнакомыми людьми.
– Простите, – повторила незнакомка, – Илья не называл мне вашего отчества…
– Кто? – удивленно переспросила Надежда.
– Иля! Илья Цыпкин! Я Лена, его жена…
– Ах, вы Люськина жена! – сообразила наконец Надежда. – Которая?
Видимо, похмелье усыпило прирожденное чувство такта.
– Настоящая, – посуровев, ответила собеседница. – В смысле, теперешняя.
– А, так это с вами он ходил в детский сад! – сообразила Надежда и добавила: – Очень приятно познакомиться! Как ваше отчество?
