- Да, просто тут душно. Хочется домой. – не знаю почему, но мне невыносимо хочется плакать. Зудящий ком в горле только нарастает, хочется остаться одной.
- Сейчас поедем, я вызову такси… - Дима снова наклонился ко мне, чтобы поцеловать. И я замерла, чувствуя, как колотится сердце в бешеном ритме. Я не хотела этого поцелуя, но отстраниться после того, как мы уже целовались пару минут назад будет же глупо?
- Ребят, помогите мне! - Рената без туфель с раскрасневшимся лицом подошла к нам, облокачиваясь за моё и Димино плечи. – Я что-то такая пьяная, что не могу найти, где припарковался водитель! Пора завязывать с алкоголем!
Гримаса неудовлетворенности на Димином лице говорила, что он не особо хочет помогать Ренате. Поэтому я решила воспользоваться случаем:
- Ты тут самый трезвый. Я подожду на улице на веранде. – и пока он не придумал на кого спихнуть Ренату, поспешила вниз, не прощаясь, стараясь уверенно держаться на ногах. У выхода я стянула туфли, потому что ходить на них было уже не возможно.
На веранде были красивые качели, сделанные специально, чтобы девушки могли фотографироваться и заливать фоточки в социальные сети. Прекрасный маркетинговый ход, завидев гламурные фото на качелях – другие девушки хотят посетить это место уже даже не ради танцев и кухни, а просто, чтобы сделать фоточку в модном месте, быть в тренде, как все.
Свежий воздух приводил меня в чувство, отрезвляет, но я никак не могу прийти в себя после сцены в туалете. Трудно определить, что именно я чувствую в данный момент.
- После длинного рабочего дня так и хочется насладиться изысканным блюдом, проблема лишь в том, что все равно тянет на фастфуд, не так ли? – вместе с его дыханием чувствую запах травы, которую он курил только что. Загораюсь тут же, каждой клеточкой чувствую его, остро и болезненно. С Димой так не было…
Он стоит и откровенно намекает мне, что я хочу его. Насколько он далёк от истины.
Дик садится рядом со мной на качели. Со стороны мы можем выглядеть как парочка, которая решила позажиматься. Мне неловко рядом с ним, некомфортно. Я должна испытывать отвращение после увиденного, потому что пару минут назад я видела его сущность, его член с налитыми венами. Но вместо этого не могу отделаться от возбуждения и мысли, что там могла быть я… На ее месте, на Дике, в этом гребаном туалете, могла быть я.
От этих мыслей мне становится жарко, его близость становится невыносимой, его бедро прижимается ко мне, пытаюсь отодвинуться, но некуда. Мне хочется съязвить, сказать ему что-нибудь обидное, но я не нахожу слов.
- Расскажи мне, как ты осталась девственницей к двадцати трём годам. – говорит Дик, немного раскачивая качели, еле ощутимо, а кажется, что кружит на все триста шестьдесят. Я смотрю на свои босые ноги, рассматриваю белый лак на ногтях, еле дыша.
- Мне льстит, что я выгляжу непорочной, но ты ошибаешься.
- Нет, ты выглядишь очень порочной. – он смотрит на меня глазами, окутанными легкой дымкой. Он обсажен. – Но о сексе знаешь только из фильмов. Носишься со своей вагиной как с яйцом Фаберже. За это я не люблю девственниц.
- То есть, если я не даю всем желающим, то я девственница?
- Нет. Просто ты ищешь того самого, кому подаришь себя, перевязанную красной ленточкой. Сколько у тебя было парней? Два в школе, три в университете… Все хорошо, но Вы расстаётесь, остаётесь друзьями, почему? Потому что они хотят секса, а ты хочешь того самого, чтобы ноги подгибались и бабочки в животе? Классика жанра, ничего интересного. – я сглатываю и слюна застревает в горле. Дик копается в моем грязном белье, словно он имеет на это право. Чувствую себя так, будто я сейчас на допросе. – Это все лицемерие. Первый значит должен быть особенным, а все остальные – уже не важно кто? Секс – прекрасен, не нужно отказывать себе в нем.
