– Я вас слушаю, лорд Гвейд, – проявил несвойственную ему вежливость Джервальт.
Мне тут же захотелось подойти ещё ближе и гордо заявить, что это всё моё плодотворное влияние! Рассказы про нормы этикета и всё такое…
Но тут…
– Ваше высочество, – тут же залился соловьём посол, – в первую очередь разрешите выразить нашу радость по поводу вашего благополучного возвращения на родину. Мы неимоверно счастливы, что имеем возможность одними из первых поприветствовать вас. Что же касается поднятого мною вопроса… возможно, он несколько не ко времени, но я вынужден действовать решительно, пусть и немного поспешно, поскольку совершенно уверен, что не только Кентария вынашивает планы в этом направлении.
Не знаю, как Джер, а я к концу тирады совсем перестала понимать, к чему она ведёт.
– Ваше высочество, – вступил в разговор второй кентариец, – вы подходите к тому возрасту, когда мужчине пора начать задумываться о семье!
Что?! Я только каким-то чудом удержала этот вопрос, не выпалила его во всеуслышание.
– Да-да! – влез с поддакиванием третий. – Выбор будущей королевы – одна из важнейших задач в жизни наследника престола.
– И кому, как не нам – уже на протяжении семи столетий верным соратникам и добрым соседям, – затянул слащавую песню четвёртый, – попытаться посодействовать вам в столь сложном выборе.
Дальше я уже не слушала – только сверлила кентарийцев, хором нахваливающих свою принцессу, злобным взглядом. Сердито сопела и мечтала, чтобы Джервальт вот прямо сейчас, сию секунду вспомнил, что провёл десять лет не где-нибудь, а с дикарями.
Ну вот что ему стоило взять и, скажем, высморкаться в занавеску? Потыкать пальцами в картину или почесать что-нибудь неприличное? Выкинуть нечто такое, что разом отбило бы у чистюль-соседей охоту затевать династические браки!
Но Джервальт держался. Более того, улыбался и даже задал несколько вопросов о той самой принцессе. В какой-то миг показалось, что сейчас сама превращусь в дикарку – вцеплюсь в волосы лорда Гвейда, а потом расцарапаю надменное лицо посла.
От позора, к которому я была столь близка, спас его величество Эрилар Пятый – он взглянул с таким весельем, что желание драться испарилось. Я потупилась и даже попыталась отступить, но тут же услышала тихое:
– Леди тил Гранион, как вам дворец? – вопрос задал… ну, собственно, Эрилар и задал.
Я присела в почтительном реверансе и пробормотала:
– Волшебно, ваше величество.
– Отец уже знает о вашем назначении? – Почудилось, или в голосе его величества прозвучал оттенок ехидства?
И хотя тема задевала за живое, я сумела собраться и ничем своё волнение не выдать. А вот врать поостереглась – слишком опасно лгать королю.
– Мм-м… Я не уверена. Видите ли, всё случилось так быстро, и я сама написать отцу ещё не успела, а…
– Ясно, – перебил его величество с улыбкой. – Что ж, как раз сегодня буду диктовать ответ на одну его депешу и окажу вам любезность.
– Вы хотите сказать папе? – вырвалось у меня паническое.
– А почему нет? – весело отозвался король.
Желание застонать в голос я сдержала, а глаза всё-таки прикрыла и прокляла этот миг, ибо тут же услышала:
– Сандра, что с тобой? Тебе плохо? – Джер. Он даже про разглагольствующих кентарийцев забыл.
– Хорошо, – выдавила я. – Замечательно.
– Леди Алессандра, а давайте без ненужного геройства? – принц нахмурился. – Если вы…
– Кхе-кхе, – перебил уже не король, а лорд Гвейд.
