Чувствую, как чужие руки ловят меня за плечи, не давая упасть.
— Извини, — испуганно выдыхаю, мельком взглянув на незнакомца.
Он спортивен, высок. У него рыжеватые волосы и светло-карие глаза.
Пытаюсь отстраниться, чтобы продолжить путь, но парень удерживает меня на месте.
— Лена Миронова? — улыбается, заглядывая в лицо.
Кривлю растерянную улыбку, непонимающе хлопая глазами.
— Моя сестрёнка ходит в твою секцию, — незнакомец улыбается ещё шире. — Соня Астахова.
Вспоминаю рыженькую малышку Соню, и всё сразу встаёт на свои места.
— Да, — улыбаюсь на этот раз искренне. — Соня Астахова. Хорошие связки, но с уверенностью пока беда.
— Точно, — соглашается со мной, смеясь. — Она очень стеснительная.
— Просто маленькая ещё. Я была такой же в её возрасте.
— Ни за что не поверю, — парень снова смеётся. — Мы смотрели твои выступления. Ты настоящий боец. Если бы не травма…
Он резко осекается и, видя, как с моего лица пропадает улыбка, отводит виноватый взгляд в сторону:
— Извини, — болезненно кривится. — Я идиот.
— Всё нормально, — отмахиваюсь, стараясь не выглядеть жалко. — Это уже не важно, и знаешь… Я опаздываю на пару.
— Да, конечно, — выпускает меня, отходя в сторону.
Делаю несколько шагов вперёд, когда снова слышу голос парня:
— Рад был познакомиться, Лен. Меня Костя зовут.
— Взаимно, — кидаю через плечо, ускоряя шаг.
Иду по коридору, а сердце внутри грудной клетки отчаянно сжимается. Всё что происходит со мной в последние дни так или иначе вызывает болезненные воспоминания, напоминает о провале, который разделил мою жизнь на до и после. Призраки пережитой боли и рухнувших надежд затягивают в депрессивные мысли. Это давит и не даёт сосредоточиться на действительно важных вещах. Рушит все текущие планы.
Дохожу до аудитории и прежде, чем войти, делаю пару глубоких вдохов, стараясь взять себя в руки.
— Привет, Лен, — Маша смотрит на меня с тревогой, когда сажусь рядом. — Ты себя хорошо чувствуешь? Бледная какая-то.
— Всё хорошо, — улыбаюсь. — Просто утро началось так себе…
Вспоминаю Вагнера и проблемы с ректором, которые могут возникнуть. От этого настроение портится ещё больше. Делюсь страхами с Машей.
— …Он не воспринимает мои слова в серьез, — жалуюсь обреченно. — И ему принципиально важно, чтобы выступала именно я, — смотрю с надеждой на подругу. — Не знаю, как от него избавиться. Я в полном тупике.
— У меня, если честно, мыслей вообще нет, — качает головой Маруся. — Из универа против Вагнера точно никто не пойдёт. Да и в городе он пользуется большим уважением. На каждом углу говорят про его возвращение. Им гордятся. Его любят.
— Дурдом.
— Вот именно.
Мы замолкаем, потому что преподаватель, прохаживаясь вдоль рядов, оказывается рядом с нами. Слушаю лекцию вполуха, потому что мысли то и дело возвращаются к парню, который не умеет принимать отказы.
Как же мне от него отделаться? Мозг выдаёт несколько вариантов, один из которых мне кажется очень даже удачным.
Точно! Я буду игнорировать Вагнера. Словно его нет.
Просто не буду реагировать на него и всё. Постараюсь не замечать и по возможности не вступать в диалог.
Думаю, ему быстро надоест игра в одни ворота, и он перестанет настаивать на моём выступлении.
Такой план моментально поднимает настроение, и когда мы с Машей идём на обед, я чувствую, что дышать становится легче. У меня даже получается забыть про спортсмена, но, к сожалению, ненадолго.
