Смотрит в глаза. Прищуривается.
— Ты хорошо играешь, — дёргает уголком рта.
— Играю?
Кивает:
— Ты убегаешь, я догоняю. Мы делаем вид, что хотим разного. На самом деле цель одна. Такие правила.
— Ты серьезно? — выгибаю бровь. — Кто придумал этот бред? Слушай… — задумываюсь, тщательно подбирая слова. — Наше знакомство и всё, что было после — это просто стечение обстоятельств. Я не ищу твоего внимания. Ты вообще не в моём вкусе. Извини за прямоту, но это так. Сейчас я просто пришла вернуть деньги. Всё. На этом можем распрощаться навсегда и…
— Нет, — пресекает мою дальнейшую речь, наклоняясь ещё ближе.
Мы смотрим друг на друга в упор, я даже успеваю заметить, что у него длинные густые ресницы. На левой брови побелевший шрам, а на носу горбинка, скорее всего от перелома.
Странно, что в этот момент я обращаю внимание на такие вещи.
— Я тебя заметил, Веснушка, — слышу тихий рокот, чувствую его губами. — Теперь от меня не убежать.
Угроза. Обещание. Необратимость. Всё это я улавливаю в его словах, и во мне просыпается раздражение.
— Звучит слишком высокомерно. Ты кем себя возомнил? Пупом земли? — откидываю голову назад, увеличивая дистанцию между нашими лицами. — Не хочу тебя расстраивать, но когда я говорю «нет» это значит «нет». Никакого подтекста. Никаких игр. Всё честно.
— Проблема в том, что мне плевать на твоё «нет», — показывает ровный оскал зубов и наклоняется к уху. — Будет так, как я сказал.
Горячее дыхание опаляет кожу, пускает мурашки по всему телу.
Злюсь на эти ощущения и на дикаря, который никак не может понять человеческого языка.
Очень вовремя в кармане вибрирует телефон, но Вагнера это не смущает. Он продолжает тесно прижимать меня к себе.
Кое-как дотягиваюсь до кармана, чтобы ответить на звонок:
— Да, пап.
— Дочь, я подъехал. Скоро выйдешь?
— Через пару минут.
Кладу трубку и ожидающе смотрю на парня. Он молчит, затем нехотя выпускает меня.
Ни говоря ни слова, ухожу из раздевалки. Спускаюсь на первый этаж спорткомплекса, но на лестнице меня снова догоняет Вагнер. Полностью одетый, что уже хорошо. Через плечо у него перекинута спортивная сумка.
— Теперь будешь меня преследовать? — поджимаю губы.
— Сопровождать.
— Не нуждаюсь. Спасибо. Не иди за мной, пожалуйста.
Стараюсь оторваться от него, боясь, что он может выкинуть что-нибудь ужасное на глазах у папы.
— Много суеты наводишь, Веснушка, — усмехается, открывая передо мной дверь.
— Не понимаю, о чём ты, — равнодушно жму плечами, проходя мимо него. — И, кстати, с чего вдруг «Веснушка»? — нахмуриваюсь. — Я не рыжая.
— У тебя здесь, — неожиданно вытягивает руку и проводит по моей переносице шершавым пальцем, — несколько веснушек. Прикольно смотрится.
Дёргаюсь в сторону, избегая прикосновения. Ускоряю шаг, практически выбегая на улицу, и торопливо спускаюсь по ступенькам, оставляя своего преследователя на крыльце. Сердце бешено колотится. Сложно описать словами, что я сейчас чувствую. Наглость этого парня и его беспринципное нарушение личного пространства меня просто поражают. Мне ещё никогда не приходилось иметь дела с такими нахалами.
Сажусь в машину. Только тогда парень уходит.
— Мне показалось, или это был Данис Вагнер? — интересуется папа. — Я читал про его возвращение. Ты с ним знакома?
— Да так, не близко, — отмахиваюсь. — Его зал рядом с нашим просто.
— Попроси его сфоткаться со мной как-нибудь, — даёт мне задание.
