– Ну да… – буркнул я. – Так там ничего не говорилось про выбор…
– А самому посмотреть? Сбоку графа, в ней прочерк, – прикурив сигарету, пояснил Юрий. – По нему щелкнешь – выпадет меню. Я вот в астероидном поясе летаю… Интересно, но, блин, уже раз пять корабль разбил!
– Ты же в механики собирался? – удивился я. – Передумал?
– Да нет… – поморщился Юрий. – Просто поговорил с инструкторами вчера после занятий. Оказалось, что механиком стать сложнее, чем в лотерею выиграть: уж больно теплое место!
– Что, платят много? Или работы меньше?
– Да нет, тут другое. Они практически все выживают, – пояснил Юрий. – В отличие от пилотов.
– Логично… – задумчиво покивал здоровяк и не спеша отправился обратно к зданию института. – Значит, будем учиться, чтобы не портить статистику. Лично я планирую еще попользоваться молодым телом.
Хмыкнув, я потянулся всем корпусом, до хруста в спине, и последовал примеру товарища. К тому же мне снова стало любопытно попробовать потренироваться, летая с ориентирами. Опять же, как завещал великий лысый дядька: «Учиться, учиться и еще раз учиться!». Чтобы потом не было мучительно больно и обидно…
Что происходит в мозгах у пожилого человека, внезапно ставшего снова молодым? Помнится, два десятка лет назад на эту тему любили писать фантасты, но, судя по всему, достоверностью они не слишком заморачивались. Или это наши пенсионеры оказались не слишком похожи на героев книг? Так или иначе, но вопрос о том, что у них в головах, поднимался в нашей группе уже не раз. Доходило до того, что кто-то даже предлагал вскрыть эти головы и посмотреть… А случилось все буквально два дня назад, когда полтора десятка курсантов, омолодившихся за прошедшие две недели, внезапно пошли в отрыв, подгадав для этого наступление очередного выходного…
И все бы ничего, понятно, что молодой организм требует выплеснуть куда-то нерастраченную энергию… Ну так растрачивайте, пейте, гуляйте с девушками, благо паспорт, в котором указан реальный возраст, от вас никто не потребует, но зачем им понадобилось молодежь в клубе воспитывать?
В общем, половина из этих помолодевших пенсионеров сейчас в госпитале и решается вопрос об их отчислении с последующим навешиванием кредитов, а вторая половина, сверкая синяками и ссадинами, старательно учится днем и ночью, надеясь, что все обойдется. Опять же это способ поменьше показываться нам на глаза.
Казалось бы, а при чем здесь мы? На самом деле все просто… Всю группу экстренно переселили в общежитие и установили казарменное положение. Так что теперь – учеба и ничего, кроме учебы! А тот, кого застанут вне территории института, отправится домой с огромным долгом на счету. И будет до конца своей новой жизни выплачивать долг за вторую молодость.
– Ты чего здесь? – удивился Гена, который исчез куда-то после занятий, а вернулся только сейчас, практически ночью. И теперь старательно изображал удивление, застав меня на лестнице с учебным планшетом в руках.
– Воздухом дышу, – ухмыльнулся я. – В зале дебаты, а спать пока рановато.
– Так разогнал бы всех уже! – возмутился Крокодил, усаживаясь на ступеньку рядом.
– Пусть погалдят, отведут душу, – поморщился я. – У них же планы на каждый оставшийся вечер были расписаны. А тут такой облом…
– И что, до сих пор косячников обсуждают?
– Нет, уже на политику перешли! – ухмыльнулся я. – Сейчас еще дружно посетуют на сложную жизнь – и разбредутся по комнатам.
