— Ой, слушай мне бы одну ночь выспаться. А дальше я снова в парк.
— Бродить по холоду? Сдурела, что ли? — всё удивлялся ее самоотверженности.
— Это свобода, состоятельный мальчик. Я самостоятельная. Как кошка гуляю сама по себе, — уселась на диван, не думал, что с девушками можно общаться на какие-то отвлеченные темы. Всегда занимался с ними сексом, а на утро забывал их имена.
— Какая сильная духом. Расскажи, в приюте сильно обижали?
— Да нос чуть не сломали.
— Я им всем морды разобью. Они озверели? — сам того не понимая, рассчитывал помочь.
— Тревожишься обо мне? Я же обычная бомжиха.
— Мне просто жаль, что таскаешься по подвалам.
— Зато независима. Зубы не заговаривай, налей мне пива, — выпрашивала она. Видимо, загляделся, и потом отправился рыскать в холодильнике. Принес две бутылки, а она уже мучила пульт от телевизора.
— Хозяйничаешь? Уже освоилась смотрю.
— Там сериал интересный. Мы нищие смотрим кино в торговых центрах.
— Лия, а документы у тебя есть?
— Украли. А потом не стала восстанавливать. Смыла нет. Бойфренда всё равно не найду. Не являюсь красоткой, — отпила она коварный алкоголь, перестал шевелиться. — Слушай мне не ловко, когда так глазеют. Будто страдаю венерическими болезнями. Пусть живу на улице, соблюдаю гигиену. Рассказать, где можно принять душ?
Тараторила без конца. А я медленно привыкал к ее голосу, жестикуляции. И особенно необычайно красивым голубым глазам. За весь вечер даже не притронулся к спиртному.
— Ерунду не неси. Очень даже милая. Просто не носи больше ту грязную одежду.
— Расхваливаешь? Хватит пытать. А сам скрытный про себя всё умалчиваешь, — задала она любопытный вопрос.
— Там скучно. Являюсь богатеньким сосунком, который тащится от адреналина.
— С жиру бесишься?
— Почему? С нервами беда.
— Поделись со мной. Или это личное? — допытывалась, словно проходясь ножом по кровоточащей ране.
— Ну психом стал после гибели матери. Она газом отравилась. В итоге появились некие отклонения, — вспомнил через какую тяжелую судьбу прошел.
— Сожалею. Честно не желала принять боль.
— Успокойся. Два года прошло. Нельзя же превращаться в тряпку. Отношусь к жизни игриво. Досаждаю другим. Видишь, какой я вредный парень. Так что держись от меня подальше.
— Напугал зато не абьюзер. Вот скажи, мог бы ударить девушку?
— От ревности, наверное. Если бы влюбился в нее до сумасшествия, — уныло произнёс.
— Бабники не умеют любить. Они только изменяют.
— А может я романтик в душе. Ищу свою единственную.
— Поэтому водишь сюда лахудр?
— Да чего привязалась к ним? Это ведь, секс. Хоть какая-то радость должна быть, — раскрыл ей душу, а сам поглядел на часы. Уже полночь.
— Где постелешь мне? На клеёнке?
— Ложись на диване.
— А вдруг микробами всё заражу. Не побрезгуешь? — заставляла сердце биться иначе.
— Переживу. Устраивайся по удобнее. Одеяло тоже возьми.
— Галантный такой. Это же просто королевская кровать, — завизжала от счастья. Предпочел разместиться на раскладушке. Но посреди ночи она громко застучала зубами.
— Батареи не топят? Я вся околела.
— Там ремонтные работы, наверное. Дать еще одно одеяло?
— Слушай, а ты не согреешь меня? — выпрашивала она.
— Заигрываешь, дикарка? А вдруг не сдержусь и скажем изнасилую.
— Тогда обижусь. Обещал не домогаться, — позвала на кровать. И едва она пристроилась на моей груди, одолел соблазн...
