Дикарка Жасмин - страница 56
– Я вполне здорова, – запротестовала раздраженная Ясаман. Об этом ее никто не предупреждал.
– Я тоже склонна так думать, принцесса, – ответила госпожа Юлиана, подмечая блестящие глаза и свежую кожу девушки. – Но я обещала вашему отцу осмотреть вас, и я должна это сделать. Покажите-ка мне ваши руки, дитя мое. – Она взяла руки Ясаман и стала их внимательно разглядывать. – Как только представится возможным, сотрите Мехди. Праздничная краска въедается в кожу, а я считаю ее вредной.
– Я не буду пачкать кожу хенной. Никогда этого не делала. Терпеть этого не могу.
– Хорошо, – ответила врач. – Теперь откройте рот.
Ясаман повиновалась.
– Зубы крепкие, – комментировала госпожа Юлиана, – на них нет ни пятнышка бетеля, дыхание свежее. Со здоровьем, кажется, все в порядке. Но надо осмотреть то, чего снаружи не видно, а? Ложитесь на кровать, дитя мое. Юзеф-хан и его сын захотят, чтобы я поклялась в вашей невинности, и мне придется это сделать. Но сначала присядьте, я хочу убедиться, нет ли у вас мастита. – Она стала осторожно ощупывать девичью грудь.
Ясаман вспыхнула, но ничего не сказала. Ей до безумия был неприятен этот осмотр, но она понимала, что следует подчиниться.
Внесли тазик с водой. Врач вымыла руки и сказала.
– Ложитесь на спину, дитя мое, и раздвиньте ноги. Не пугайтесь: чтобы подтвердить вашу невинность, я должна ввести палец во влагалище.
– Что вы сказали? – нервно переспросила Ясаман, чувствуя от всего происходящего неловкость.
– Прежде чем девушка становится женщиной, ее влагалище от полного проникновения предохраняет тонкая пленка кожи. Женщиной ее делает член мужа, разрывая этот щит и лишая невинности навсегда. И только тогда его семя попадает в скрытый сад жены и пускает корни. – Врач склонилась, слегка втянула носом воздух и начала пальцем исследовать Ясаман. Другой рукой она ощупывала девушке низ живота. Наконец взглянула на Ругайю Бегум и кивнула.
– Ее никто не касался. Девушка доставит мужу большое наслаждение.
Юлиана Бурбон поднялась, снова вымыла руки в тазике, который поднесла ей Рохана, и вытерла полотенцем, поданным Торамалли.
– А теперь идите в ванную, принцесса. У вас великолепное здоровье, и я сообщу об этом вашему отцу и жениху.
Ясаман с трудом поднялась на ноги.
– Оставайтесь на свадьбу гостьей, госпожа Юлиана, – вежливо попросила она.
– Это для меня большая честь, принцесса, – так же вежливо ответила врач и поклонилась Ясаман. Затем в сопровождении Ругайи Бегум вышла.
Девушка искупалась в бассейне, вода в котором была ароматизирована жасминовым маслом. В доме отца было собственное парфюмерное дело Кхушба-хана, где для королевской семьи готовили всяческие масла, духи, благовония.
Когда она вышла из бассейна, ее натерли жасминовым маслом, а в волосы вплели тонкую золотую нить с нанизанными на нее изящными блестящими бриллиантами. Потом внесли свадебные одежды: красное шелковое сари, отделанное золотом, и ангия-курти – блузку, богато расшитую серебром и золотом и украшенную бриллиантами. На шею надели ожерелье из бриллиантов и рубинов, в уши продели сережки с теми же камнями. На стройные руки надели тонкие золотые и серебряные браслеты, на щиколотки – с маленькими колокольчиками. На золотых туфельках сверкали бриллианты. Орхни – покрывало на голову – было тоже заткано золотом и по краю имело золотую бахрому.
Адали застегнул на Ясаман небольшую золотистую, почти прозрачную вуаль.