Дикая Душа - страница 48

Последнее, что мне удается увидеть – яркая и ослепляющая вспышка зелёного света, после чего сознание ускользает от меня, погружая во тьму.

– Это поразительно, но она жива, правда потеряла много крови. Рана могла быть и серьёзнее, – это голоса в моей голове или кто-то и в правду говорит рядом?

– Глупая девчонка! – прозвенел знакомый голос, наполненный злостью, но так размыто, что я с трудом могла разобрать хоть что-то.

Медленно открыв слипшиеся глаза, пытаюсь проморгаться, чтобы размытая пелена исчезла. Даётся пробуждение крайне неприятно.

– Она пришла в себя! – мягкий женский голос лепечет почти у меня над ухом.

Как только взгляд немного проясняется, я начинаю различать лица. Мрачный Абе́ктибус смотрит на меня со злостью, в то время как девушка в светло-синей одежде что-то смотрит на мониторах, провода которых тянутся ко мне. Ноющая боль не даёт нормально двигаться, подавляя мои попытки подняться.

– Ты как? – сразу же спрашивает Абе́ктибус.

Он выглядит довольно потрепанно: из разбитой губы показываются кровяные прожилки, из которых едва сочится кровь, всё лицо покрыто ссадинами и мелкими порезами, неизменным остался только его непроницаемый взгляд.

– Что с Бэлп и остальными? – хрипя, произношу я.

– Не напрягайся, тебе нужно отдохнуть, – тревожно произносит девушка.

Глаза снова начинают слипаться, но я изо всех сил стараюсь не отключиться, буравя Абе́ктибуса взглядом. Он тяжело выдохнул, помотав головой.

– С ней всё будет хорошо и с остальными всё в порядке, пара болячек, пустяки. Кэ́лдос почти что успел починить зе́мпсид до того, как ты кинулась на самоубийство… вот только… неважно. Поговорим позже.

После этого я провалялась в лечебнице пару дней, залечивая болячки, оставшиеся после боя. Ко мне заглядывала Оля и мы много болтали с ней на разные темы, в основном она рассказывала, что происходило нового за день и о состоянии Бэлп… на этом наш разговор обычно заканчивался. Девушка улыбалась и, смахивая белокурые волосы, заделанные в высокий хвост, уходила. Медработница удивлялась тому, как быстро затягиваются мои раны, на что я удивлённо хлопала глазами, ведь прежде у меня обычная ранка от пореза заживала как минимум неделю, а тут дыра в груди за пару дней затянулась.

Встав на ноги, первым делом я навестила Бэлп, но она была без сознания, хотя здешние медики утешали, говоря, что её состояние улучшается с каждым днём, а полученные раны не смертельны. Тренировки пришлось отложить на какое-то время, ведь окончательно мой организм так и не восстановился, да что уж там, каждый шаг отдавался болью в груди. А самое сложное было только впереди. Заглянув в свой телефон, я обнаружила большое количество непринятых звонков и сообщений от мамы. Это повергло меня в ужас. Вернувшись в свой мир, мне пришлось выслушать целую тираду. Хотя оно было и понятно, меня не было несколько дней, а придумать внятное и логичное объяснение я так и не смогла. Отмахнулась тем, что была у Ленки, и мы готовились к предстоящим экзаменам. Оставалось дело за малым: чтобы мама не позвонила подруге. Благо, в мире куве́лов работал телефон за счёт небольшого сооружения, о котором я попросту забывала спросить, хотя это меня не сильно волновало. Важнее было то, что я могла поддерживать со всеми связь.

Всё возвращалось на круги своя, в привычное течение этой бурной реки.

Вечер стремительно наступал на мир за завесой. Краски становились насыщеннее, хотя и теряли яркость. Я брела по коридору ордена, намереваясь отправиться домой, ведь мне и правда стоило хоть немного подготовиться к сессии. Окунувшись с головой в свои мысли, даже не заметила, как свернула в другой коридор, по которому ноги сами несли меня в самый конец. Сообразила, что что-то не так, только когда оказалась у деревянной двери. Недоумённо озираясь по сторонам – замерла. Странное чувство, манящее распахнуть дверь, нарастало.