Тревожно выдохнув, я всё же поднимаюсь с кровати, рассматривая время на телефоне. Шесть часов сорок восемь минут утра. Сна ни в одном глазу, во всяком случае, придется начать собираться на пары.
Проделывая утренние процедуры, я всё больше думала над вчерашним происшествием, а сцена, как тебра́рум вырвался из моей груди, постепенно всплыла в памяти. Как могло получиться, что тебра́рум пробрался внутрь меня? Сколько он там неподвижно сидел и являлся ли причиной моих припадков жара в теле и галлюцинаций? Проговаривая эти вопросы в голове, я убеждалась, что именно из-за этой твари я так паршиво себя чувствовала. Мне не терпелось узнать больше: что это была за тварь и какой ущерб могла принести? Пока я раздумывала над этими вопросами, неожиданно вспомнила тот ласковый, но в тоже время грубый шёпот. Какого чёрта это было? Возможно ли, что именно в горячке у меня начались галлюцинации со странным голосом, гудящим в голове? Чёрт возьми, да если существует целый мир, о котором не в курсе население земли, то голос, прозвучавший в голове, когда во мне притаился тебра́рум, не кажется таким уж вопиющим явлением.
День тянулся невыносимо медленно. Пары протекали скучнее обычного, время попросту замедлило свой бег и не желало принимать привычный ритм. Бурные события ночи дали о себе знать, ведь я практически клевала носом, а моя соседка по парте – Маша то и дело тыкала меня локтем, не давая уснуть. Если бы не её общество, думаю, что и вовсе померла бы от скуки. Мы перекидывались шутками, успели посмотреть начало какого-то мультфильма и даже поспать на первой паре, за что преподавательница влепила нам по лбу.
Зинаида Дмитриевна довольно весёлая женщина, старающаяся держаться на одной волне со студентами. Любой другой преподаватель поставил бы нам по паре за такие вольности и неуважение. Зинаида Дмитриевна же могла ещё и сфотографироваться со спящими. Эти фотографии она нередко печатала и даже вставляла в специальный альбом, который держала в ящичке своего стола. На одной из них мы увидели, как половина какой-то группы стоит со спящим студентом, которому разрисовали лицо синей ручкой, а во главе картины стоит наша Зинаида с довольным лицом.
Отсидев с горем пополам три пары, я решила уйти с последних двух и поскорее отправиться за завесу, чтобы наконец выяснить больше о твари, сидевшей во мне столько времени. Меня не покидало чувство тревоги, вспыхивающее в груди новой бушующей волной.
Как только я оказалась в Зазавесье, глубоко вдохнула уже полюбившийся мне привычный воздух, казавшийся наэлектризованным. Всё та же таинственная атмосфера, будоражащая макушки деревьев в начинающемся лесу неподалеку и игривое солнце, старающееся пролить на этот мир как можно больше света, которого ему порой так не хватает.
Подхожу к двери величественного здания, стоящего одиноко на огромном поле, трава с которого осторожно касается высоких стен. Доставая яркий и зелёный кристалл, по уже приевшейся привычке прикладываю его к специальному отверстию в прочной двери, после чего та с громким щелчком отворяется, впуская меня внутрь.
Стоило войти, как яркий камень выскочил из моей руки, падая глухим ударом на ковёр. Быстро нагнувшись, я подхватила его с ковра величественного цвета. Поднявшись, снова всматриваюсь в переливающийся кристалл, когда кто-то неожиданно врезается пластинами на костюме мне в лоб.
