– Товар высшего качества, все тирайи из прекрасных семей, отдалённых от Врат, ни у одной в роду не было доркхаоров! А вы говорите двести монет… Четыреста, не меньше!
И начался обычный торг. Так вот к кому я попала! К работорговцам! А девчонки-то обычные рабыни! Только ведут они себя как-то странно, смотрятся очень довольными и радостными, улыбаются мужчинам в синем, а те им подмигивают!
Что за дурь? От этих мыслей меня отвлекло слово "доркхайя", и я поняла, что речь пошла обо мне.
– Нам не нужен лишний рот! Вы знаете, что возможности в крепости ограничены. Мы заказывали десять девушек, больше нам не нужно!
– Мы не просим за неё ничего, всего лишь компенсацию за еду и напиток торкхи, который мы ей давали… Доркхайя не назвала нам имени своего миэра, поэтому вернуть мы её не можем, просто не знаем, куда!
– Она и была такая… отвратительная?
– Да… Мы её такой и нашли…
"Вот же ж, блин! Врут и не краснеют! Твари балахонистые! Попортили мне лицо, а теперь…"
Что будет теперь, додумать я не успела. Бородатый мужчина вошёл в мою клетку, держа в одной руке штуку, напомнившую мне копьё, остриём ко мне, и приказал:
– Выходи, быстро!
Я подхватила шкурку и поплелась из повозки. Возле самого края мужчина остриём кольнул меня в спину, подталкивая прочь, я споткнулась и свалилась вниз, больно стукнувшись рукой и боком о землю.
Девушки уже стояли возле стены, выстроившись в ряд. Бородатый мужчина опять тыкнул в меня копьём, заставляя подняться. Но встать полностью на ноги мне не дали. Я смогла встать на колени, и, только собралась приподняться, один из балахонистых положил мне на плечо свой посох.
– Стой так, доркхайя!
Он рывком сдёрнул с меня ошейник, и я зашипела от боли. Мне второй раз в жизни захотелось выматериться. Вот уроды! Сколько можно надо мною издеваться!
Я потёрла шею, радуясь, что избавилась от такого аксессуара, но моя радость была недолгой: я увидела в руках у бородатого другой ошейник, шире прежнего, украшенный блестящими кругляшами.
"Как на суку цепляют, козлы!" – мне было неприятно, но я ничего не могла поделать. Побродив среди камней, встретив страшную зверюгу, помучавшись от голода и жажды, я хотела жить среди людей, поэтому сцепила до боли зубы и закрыла свой единственный открытый глаз. Мои пальцы непроизвольно сжались в кулаки.
"Я вам, когда-нибудь, отомщу, сволочи… И за избиения, и за унижения… А пока потерплю…"
Когда ошейник сомкнулся на моей шее, я вздрогнула, а бородатый вдруг сказал:
– Не бойся, так будет безопаснее для тебя и для нас… А твоего миэра мы отыщем, не будь мы сифэйны Браамадерга! – последнее слово я перевела, как Стальной Чертог.
Открыв левый глаз, я осмотрелась повнимательнее: девушек уже повели куда-то в ворота, открывшиеся в каменной стене, мужчины в балахонах запрягали своих огромных тягловых животных, у которых оказались морды, похожие на слоновьи, только с коротким носом-хоботом и круглыми ушами, а напротив стены простиралась огромная серая равнина. Тут я почувствовала, что мне на нос упала какая-то маленькая и холодная штука. Когда она растаяла на мне, я поняла, что это снежинка. Я подняла голову и увидела, что здесь небо не было розовым, оно было серым, низким, и из него начал сыпаться обыкновенный снег.
Я всхлипнула.
– Ну хватит, доркхайя! Пойдём!
Я аккуратно поднялась и босиком по холодным и мокрым камням, из которых оказалась выложена площадка перед стеной, поплелась за бородатым. Мне не хотелось опять стать грушей для битья.
