– Яна такая красивая! – произносит со вздохом восхищения дочь, материализовавшаяся рядом.
– Угу, - киваю и с нетерпением жду, когда же кончатся протяжные завывания популярного певца.
– Пап, пригласи маму, - шепчет на ухо Лика. – Она очень хочет с тобой потанцевать.
Медленные танцы в наши отношения с Милой уже давно не входят. Но не могу проигнорировать просьбу дочери. Не хочется козлить и портить ей настроение. Поэтому, когда начинается следующая песня, сжав зубы, приглашаю жену вместо Алисы.
Мила довольна, как паровоз. Ей важно продемонстрировать перед гостями, что у нас всё хорошо. Ведь мало кто знает, что мы живём не вместе. Духи жены раздражают. Слишком навязчивые. Держусь от Милы на почтительном расстоянии, но она жмётся всё ближе.
– Так романтично, да? – томно вздыхает. – А помнишь, первый танец на нашей свадьбе?
– Не особенно, - сдержанно отвечаю, потому что не только танец, а вообще всю свадьбу помню смутно. По дороге из Загса в кафешку, где мы отмечали образование новой ячейки общества, я начал хлестать коньяк, оплакивая свою свободу и разрушенные мечты о счастье с любимой девушкой.
– А вот я помню, - жена кладёт мне голову на грудь.
Мысленно проклинаю медленную мелодию, которая, кажется, никогда не закончится. Как говорил мой отец: «Песня хорошая только очень длинная».
Замечаю Лику, которая фотографирует нас с Милой на телефон. Ну, прям семейная идиллия, ёпт.
Наконец, пытка танцем с женой заканчивается. Но внезапно начинается другая. Ещё более изощрённая. Не успевает от меня отлипнуть Мила, как перед носом возникает Ирина-Нина.
– Тёмчик, не откажешь в танце любимой тётушке? – улыбается раскрасневшаяся и изрядно подвыпившая женщина.
С трудом выдавливаю ответную улыбку и беру потную руку, украшенную массивными золотыми перстнями. Отказывать пожилым родственницам нельзя. С ними надо дружить и умасливать, чтобы в случае глобальных семейных конфликтов эти праведные мастодонты были на твоей стороне.
– Годы идут, а ты не меняешься. Прям огурец! – говорит Ирина-Нина. – Душу дьяволу продал что ли? – хрюкает от собственной шутки двоюродная тётка.
– Ты тоже ничуть не изменилась, - нагло вру. А что ещё остаётся?
– Слушай, а где Илюша? Почему его нет на свадьбе Яночки?
При упоминании сына по нервам словно полоснули острой бритвой.
– В Англии, - отвечаю сухо. Технически это правда. Остальное женщине, имени которой я толком не могу вспомнить, знать не обязательно.
– Из-за учёбы не смог приехать, да? – любопытничает Ирина-Нина.
– Нет, по другой причине.
Чтобы избежать последующих вопросов, остаток танца инициативу по беседе беру на себя. После того, как тётушка отчаливает обратно за стол, снова иду курить. Неосознанно женщина коснулась темы, которая в моей семье под запретом. Но от этого легче не становится. Внутри всё будто разъедает кислотой. Так бывает каждый раз, когда я думаю о сыне.
В фойе ресторана чуть не сшибаю с ног Алису, которая выходит из туалета.
– У тебя всё в порядке? - девушка ошарашенно хлопает ресницами.
– Да, - рявкаю грубее, чем хотелось бы.
Лиса бросив на меня недоумённый взгляд, направляется в сторону банкетного зала.
– Алис, постой! – окликаю её. – Покурить не хочешь?
Она единственная, кто может в данный момент отвлечь меня от мрачных мыслей.
– Хочу, но не могу, - улыбается девушка. – Спалюсь перед Галей. На крыльце полно гостей.
– Херня. Щас всё организую.
