Мама и Саймон уверяли меня в том, что причиной отсутствия направленности и мотивации стало то внушительное наследство, которое вскоре получу. И я была согласна с ними. Частично. Но также ощущала и некий тектонический сдвиг где-то глубоко внутри себя. Мое пребывание на Аляске изменило меня – в той степени, которую не могла точно сформулировать, но и игнорировать которую тоже не могла. Та, кем я была, и та, кем я стала после, – это были уже два разных человека.
А потом я обнаружила на крыльце своего дома Джону, предлагавшего мне переехать на Аляску, и снова ощутила, как движутся эти плиты. И на этот раз, кажется, моя жизнь встала на свое место.
Агнес поджимает губы, словно пытаясь сдержать слова.
– Просто скажи то, что хочешь сказать. Пожалуйста.
Она вздыхает.
– Просто приехать за Джоной на Аляску, пока он летает на своих самолетах туда-сюда, может быть недостаточно. Не такой девушке, как ты, Калла. Просто любить его будет тебе мало. Это не продлится вечно. – Агнес улыбается, словно смягчая удар своего предупреждения.
Мой желудок сжимается. Я ожидала подобного от своей матери и, чуть в меньшей степени, от Саймона. Но не от Агнес. Может быть, поэтому я не могу так легко отмахнуться от ее слов, словно от цитатки из стандартного воспитательного пособия.
– Чего же тогда будет достаточно?
Потому что я больше не представляю свою жизнь без Джоны.
Пока Агнес обдумывает ответ, проходит несколько секунд. Уголки ее глаз морщатся от раздумий.
– Найди свое собственное место здесь. Что-то, что станет целью для тебя – Каллы Флетчер. Что-то твое. – Она медленно кивает, словно соглашаясь с собственным ответом. – Найди это, а затем посвяти этому жизнь.
Я слышу то, что Агнес не нужно говорить вслух. Мои родители были безумно влюблены друг в друга той любовью, которая впивается зубами и не отпускает, даже несмотря на десятилетия разлуки. Но у них ничего не вышло. Если пойду по стопам матери, которая двадцать семь лет назад, забеременев, разочаровалась в совместной жизни с пилотом в диких краях Аляски, сосредоточившись на всем том, что не было ей близко, то независимо от того, насколько сильно мы с Джоной любим друг друга, долго здесь не протяну.
Но мы с Джоной – не мои родители. Мы уже доказали это. Джона доказал.
Знаю, что Агнес наблюдает за мной, а потому улыбаюсь, когда говорю:
– Очень хочу открыть с ним эту чартерную компанию.
Быть может, я и самоучка в создании веб-сайтов, но что касается маркетинга, то здесь у меня есть нюх, и я с нетерпением жду, когда научусь всему остальному, что от меня потребуется.
– К тому же он согласился переехать, если на Аляске у меня не сложится.
Джона сказал, что ему все равно, где он будет, лишь бы рядом со мной. Что ему не нужна Аляска, если меня здесь нет. Я «разрушила Аляску» для него. В этом и заключается главное отличие Джоны от моего отца.
– Звучит… хорошо. – Взгляд Агнес устремляется вдаль, словно она желает скрыть свои мысли или сомнения, которые могут выдать ее глаза. – Ну, мне лучше вернуться к духовке, а то Мейбл, скорее всего, передержит мясо.
Ощущаю, что у нее остались еще соображения по этому поводу, но, как это обычно и бывает с Агнес, она не упорствует и не настаивает, если не чувствует, что будет услышана. Может быть, именно это и делает ее мнение таким ценным.
Вполне вероятно, именно поэтому я и предпочла не знать, что еще она может сказать по этому вопросу.
