вторник, 16 октября
Еще один комбо – предмет из числа тех самых ИУМов, который нам преподает мисс Ладислав, – гибрид физкультуры, спортивного ориентирования, курсов первой помощи, уроков географии и биологии, и называется он «Теория и практика окружающего мира». Сама по себе мисс Ладислав ничего, но страдает острым носогубным тиком. Она постоянно, подчеркиваю: постоянно трогает свое лицо вокруг носа. Шмыгает, почесывает, быстро вытирает тыльной стороной ладони, поковыривает, а потом снова почесывает, вытирает и оглядывает костяшки пальцев. Однажды я попыталась вести счет ее тикам, но сбилась, дойдя до пятидесяти двух примерно за десять минут. Высморкаться, вытереть, шмыгнуть, вытереть, почесать, вытереть, осмотреть костяшки – весь этот процесс может занимать считаные секунды.
Но свое дело она знает. Она неглупая, подтянутая и преподает здесь уже лет десять, так что уважать ее начали еще до первого урока – по рассказам старших братьев и сестер. А еще она печально известна карательными мерами в виде физической нагрузки для тех, кто нарушает правила. По этой причине, а также потому, что ее предмет необходим всем, кто планирует выжить в этом аду, с ней стараются ладить.
Так что мы теперь умеем читать карту, ставить компас как полагается (на север), растапливать переносную плитку (нашу верную «Трангию») и укладывать в гигантские рюкзаки столько еды, сколько требуется на несколько дней похода. Мы знаем, на что смотреть на ночном небе и как расценивать положение солнца. И даже если солнца нет, а мы разбили или потеряли компас, можно ориентироваться, так сказать, невооруженным глазом, обращая внимание на то, с какой стороны камни или стволы сильнее обросли мхом – тенистая сторона, а значит, юг. А если знаешь, где юг, найти север и так далее – раз плюнуть.
Жаль только, что нет никакой пользы от карт. Например, куда ведет моя прошлогодняя карта – карта моего сердца или мозга? Хоть куда-нибудь, где не было бы больно? Только бесконечными кругами по горам.
– По этому маршруту мы будем идти примерно час, – объявляю я и тычу пальцем в карту, разложенную на столе, надеясь, что не промахнусь. – Или не по этому?.. Точно не знаю.
– А нельзя нам самим выбрать маршрут? – спрашивает Холли. – Какой полегче?
– Выбрать надо сейчас и сообщить остальным, чтобы они знали, с какого скального карниза мы свалились, если не вернемся, – говорю я.
– Сначала выкладывай, что сказал Бен.
– Я же тебе все выдала вчера вечером.
– Постарайся вспомнить, как именно он это сказал. Слова «девушка» или «парень» произносил?
– Нет.
– По-моему, это плюс, – вмешивается Лу. – Может, теперь вернемся к карте?
– А тебя кто спрашивал? – поворачивается к ней Холли.
– Я говорю что хочу и когда считаю нужным, – отвечает она. – Так что не трудись спрашивать.
* * *
Я постепенно проникаюсь симпатией к Лу. Не знаю, в чем прелесть флегматичности, но мне нравится, что шпильки Холли на нее, похоже, не действуют. А они больно ранят даже меня, ее лучшую подругу.
– Мы, кажется, будем «встречаться». Я почти уверена. Этого достаточно?
– Абсолютно, – кивает Холли. – А какой день ты выберешь как годовщину – вчерашний или день первого поцелуя?
Лу смотрит на Холли в упор.
– Ты что, серьезно?
– Памятные даты – это очень важно, – объясняет та.
– Ты наняла ее как менеджера по отношениям? – спрашивает меня Лу.
– Она оказывает помощь безвозмездно.
