О дальнейшей судьбе второй своей рабочей жены, которая одновременно являлась и матерью его единственного ребенка, О’Нилу не сообщили, а сам он, разумеется, не стал об этом расспрашивать. Компенсация позволила фермеру сразу же обзавестись новой женщиной… правда, замена эта вышла не совсем равноценная. И долго ещё О’Нил вспоминал вторую свою жену, особенно во время нечастых поездок к сыну, который, чем старше становился, тем всё больше и больше напоминал мать. Обычно, возвратившись с очередной такой поездки, О’Нил всю свою злость и раздражение вымещал на третьей жене. Правда, до особо жестоких экзекуций дело никогда не доходило.
Что вообще случается с рабочими жёнами, которые из-за возраста или по какой иной причине оказывается невостребованные и вновь возвращаются в собственность ФИРМЫ, об этом О’Нил ничего не знал, да и, признаться, особенно этим никогда не интересовался. Однажды, правда, его сосед-фермер, находясь в хорошим подпитии, начал вдруг рассказывать О’Нилу о каких-то жутких подземных урановых рудниках на одной из соседних планет. И о том, что именно там заканчивается жизненный путь всех без исключения рабочих жён Агрополиса. Ещё он таинственным шёпотом сообщил о каких-то тайных медицинских центрах, где бывших рабочих жён содержат некоторое время в качестве подопытных животных, перед тем, как отослать (и уже окончательно) на рудники. Впрочем, мало ли какие слухи и сплетни ходят временами среди фермеров…
О’Нил, помнится, сразу же перевёл разговор на какую-то нейтральную тему – на этом всё и закончилось. Ведь ежели хоть часть пьяной этой болтовни – правда, да и тогда зачем ему, скажите, знать о том, о чём знать просто необязательно, да и небезопасно для простого фермера.
Третья жена О’Нила была самой обыкновенной рабочей женой и ничего особенного из себя не представляла, поэтому и сам фермер относился к ней соответственно. Бил он жену довольно регулярно, но всегда знал меру и мог своевременно остановиться. Гуманность тут была ни причём – просто постепенно разрасталось хозяйство фермера и любая, пусть даже самая кратковременная недееспособность рабочей жены больно ударяла бы по интересам самого О’Нила. Да и жена как-то не давала фермеру особых поводов для раздражения и гнева (исключением, правда, были те редкие поездки к сыну, вернее, возвращение О’Нила из этих поездок). Женщина исправно вела фермерское хозяйство, никогда не опаздывала с обедом или ужином, да и во всех прочих отношениях она вполне удовлетворяла О’Нила, вернее, почти удовлетворяла. Возможно, она и сейчас бы продолжала выполнять разнообразные свои обязанности, если бы не трагический случай. В позапрошлом году третья рабочая жена О’Нила погибла, неосторожно дотронувшись рукой к оголившемуся электрическому проводу на пульте подачи кормов. Смерть в результате несчастного случая была очевидной, страховые взносы О’Нил вносил регулярно… поэтому он сразу же смог получить себе новую, четвёртую уже по счёту, рабочую жену.
Судьба её с самого начала была незавидной.
Во-первых, как раз в это время характер самого О’Нила испортился окончательно, его даже ближайшие соседи начали побаиваться.
Во-вторых, эта новая жена оказалась какой-то слишком уж неудачной. Всё время она либо опаздывала с завтраками и обедами, либо, наоборот, готовила их слишком рано, и Нилу приходилось довольствоваться повторно разогретой пищей, чего он терпеть не мог. К тому же эта женщина вечно путала распоряжения мужа… а однажды по её вине скисло всё молоко в цистернах. Ни дня, кажется, не проходило, чтобы О’Нил не «учил» неудачную свою жену либо плетью, либо пуская в ход пудовые свои кулаки.
