Какая жалость, видимо, в разведке мне не служить. Послушно, громко топая, спускаюсь по скрипучим ступеням в просторную гостиную, где за исключением троих мужчин оказывается пусто. Старик - извращенец, который взглядом передает беспокойство, за ним: незнакомый парень с длинными светлыми волосами по лопатки, удивительно смазливой, женственной наружности.
- Если информация, подслушанная тобой, станет достоянием гласности, я буду знать, кого в первую очередь лишать языка! - одним голосом мотоциклист посылает мне осязаемую угрозу, которую воплотит в реальность, в случае неисполнения требования “прикусить язычок”.
Генераааал.
Мой взгляд по началу нехотя переходит на раздражающего, вечно грозного генерала, но сейчас хочу заметить: он как будто намагнитился, уже с огромным интересом скользит по фигуре мужчины, сменившего строгий костюм-кожу на повседневную, знакомую одежду: белую футболку, шорты, да кеды. Благодаря открытости одежды и дневному свету могу наглядно оценить знакомого незнакомца мотоциклиста. За исключением лица вижу, что открытые участки кожи наглухо забиты татуировками: ноги, руки, шея. Под пристальным вниманием троих мужчин приближаюсь вплотную к Генералу. Задней мыслью отмечая высоту и стать фигуры.
- Какие мышцы… - с искренним любопытством нежно скольжу пальцами по твердой коже рук, заодно ощупывая каждый узор на теле. Уважаю, когда человек следит за собственным телом. Значит не только с телом, но и в голове порядок и контроль. Жадно пытаюсь разглядеть, как можно больше рисунков татуировок и понять их возможные значения. Некоторые из них скрываются за воротом и в рукавах футболки. Обхожу мужчину за спиной, так же ладонь перемещая по буграм мышц. Слежу за тем, как одна из татуировок на шее переходит назад. На затылке и на сбритых висках тоже видны черные смоляные знаки в виде сетки паутины. В ушах обнаруживаю многочисленные пирсинги и штанги, как и у меня.
Потрясающая кожа и физически развитое мужское тело просто дух захватывают.
Участники беседы не мешают мне наслаждаться осмотром и ощупыванием эталона здорового мужчины.
Я тем временем возвращаюсь лицом к Генералу, бегло оглядываю его колени, не скрытые шортами. Наклоняю корпус вперед и ноготком указываю на его ширинку. Буквально в нескольких сантиметрах от члена приостанавливаю шаловливую руку, а, повстречавшись с самыми голубыми глазами, шкодливо интересуюсь:
- А там есть татуировки? - намеренно понижаю голос до интимного шепота, но, думаю, не только Генерал услышал вопрос. А впрочем не столь важно, главное: мне жутко любопытно, есть ли на его члене и ягодицах рисунки? С опозданием замечаю, что мужчина не оценил флирта. Тихое покачивание голубых волн сменяется грозовым штормом. Челюсти сжимаются, желваки угрожающе ходят под кожей. Градус напряжения стремительно возрастает.
Прежде чем взрывается бомба замедленного действия, старик хватает меня за руку и отодвигает себе за спину, защищая от праведного гнева.
- Никандер, прости мальчишку! Он слегка не в себе после событий. Пойми, психически тяжело быть опущенным до уровня мяса, а затем возвращенным в ряды людей. Первое время у мальчишки возможны некоторые отклонения в психологическом и умственном развитии.
Генерал долго и пронзительно наблюдает, выворачивая наизнанку нутро, пытаясь что-то определить во мне, но постепенно хладеет и физически расслабляется.
