В общем, терпела я эти насмешки с неделю, и решила, что хватит. Удивительно, но мой желудок реально требовал двойные порции еды, калорийных блюд, булок и прочего. И однажды я решила это прекратить. Включила режим диктатуры мозга над телом, начала уменьшать порции и худо-бедно увеличивать физическую нагрузку.
Все гениальное уже изобретено. Диеты – зло. Главное – умеренность и сдержанность в питании с сохранением всех необходимых элементов. Не откажусь от кусочка колбаски, но отрежу тоненький кружок, а не кусмяк, толщиной три сантиметра. С удовольствием съем пирожное, но размером не больше половины ладони, и только днем.
По жизни люблю кефир, только в этом мире я его не увидела. К счастью здесь знали толк и пользу в кисло-молочных продуктах. Вместо кефира делали айкурч, ружичку, молочный круж и другие вкусности на основе закваски и брожения, которые вполне заменили любимый кефир.
По утрам, нарядившись в старое платье Маргери, я выходила в сад и делала пробежку вокруг дома и по маленьким тропинкам, мимоходом пропалывая сорняки, оглядываясь и прислушиваясь. Подобные занятия для здоровья и похудения, в этом мире, построенном на подчинении мужчине, и только ему, ни о какой физической культуре для женщины не было и речи.
В первую неделю, сестры не заметили изменений в моем рационе, или посчитали, что я не оправилась после случившегося. Но потом верита что-то поняла. За обедом, когда я съела небольшую порцию супа, она вдруг выхватила мою тарелку и, громко стуча половником по кастрюле, наложила добавки… то мягко сказано. Суп из тарелки едва не выливался.
- Ешь, и попробуй только оставить крошку.
Вот тут внутри, в голове точно щелкнуло. Ярость, вспышка, не знаю.
- Тебя кто-то спрашивал? – Я не узнала свой голос. Вернее, сквозь тембр голоса Маргери, прозвучал мой, настоящий. Такой, какой бывал у меня там, дома, в обстоятельствах, когда жесткость и агрессия являлись единственным способом решения проблемы. Были такие ситуации.
- Что? – Верита уперла руки в боки и нагло склонилась надо мной. – Хочешь, чтобы я тебя силой накормила?
- Попробуй.
И тут Верита сделала фатальную ошибку. Она схватила кусок хлеба и грубым, нахрапистым движением сунула его мне в рот, причем поранив острым ногтем десну. О-ох, держите меня семеро. Я вскочила со стула, опрокинув его… Ну, сделаем скидку на мои габариты, встать культурно, изящно и все это одновременно быстро, мои телеса не позволяли. И, уже не сдерживаясь, я плеснула весь суп из тарелки в наглую сестрицу.
Кухню огласил ор, крик, визг, и ругательства, какие можно услышать на рыночной площади. Верита схватила меня за волосы, я накрутила на кулак ее хвост, заботливо повязанный шелковым бантом.
- Девочки-и-и! – Закричала Агрита. Ее глаза ошарашено сверкнули, она вдруг побледнела… Только мы со старшей этого не заметили. Не до того нам было. Некогда нам. Пока кое-что не случилось. Уф!!! Вспоминать страшно! Что это была за сила, раскидавшая нас с Веритой в разные стороны, я тогда не знала. Кухня вдруг утонула в сумерках, и раздался громогласный голос, жесткий, хриплый, источающий презрение.
- Ду-уры! Курицы безмозглые!
Я улетела к печке, едва не ударившись в стену, Верита прокатилась на спине по полу, чуть не врезавшись головой в дверной косяк. А между нами, посреди кухни стояла Агрита… Нет, не она, кто-то другой. Я с трудом проморгалась. Мою младшую сестру окутывала тень, или тонкое полупрозрачное видение, а точнее сказать привидение. Это была старуха, лет девяноста, с крючковатым носом и взлохмаченной гривой седых волос.
