If you hate me so much
don’t bother to give me
a name: do you need
one more slur
in your language, another
way to blame
one tribe for everything —
as we both know,
if you worship
one god, you only need
one enemy —
I’m not the enemy.
Only a ruse to ignore
what you see happening
right here in this bed,
a little paradigm
of failure. One of your precious flowers
dies here almost every day
and you can’t rest until
you attack the cause, meaning
whatever is left, whatever
happens to be sturdier
than your personal passion —
It was not meant
to last forever in the real world.
But why admit that, when you can go on
doing what you always do,
mourning and laying blame,
always the two together.
I don’t need your praise
to survive. I was here first,
before you were here, before
you ever planted a garden.
And I’ll be here when only the sun and moon
are left, and the sea, and the wide field.
I will constitute the field.
Что-то
приходит в мир нежеланным,
вызывая сущий хаос, —
если так сильно меня ненавидите,
не утруждайтесь давать мне
имя: вам что, нужно
новое оскорбление
в своем языке, новый
способ обвинить
во всем один род, —
мы знаем,
если молиться
одному богу, то хватит всего
одного врага:
враг – не я.
Просто уловка, чтобы не замечать
происходящего
прямо здесь, на этом ложе,
небольшой образец
неудачи. Один из ваших драгоценных цветов
умирает здесь почти ежедневно,
и вы не успокоитесь, пока
не выявите причину,
вернее то, что оказалось
сильней
вашей страсти, —
и это не должно было
продолжаться вечно в реальном мире.
Но зачем это признавать, если можно
и дальше
делать то же, что и всегда,
оплакивая и обвиняя
одновременно.
Мне не нужна ваша похвала,
чтобы выжить. Я была здесь сначала,
еще до вас, до
того, как вы разбили сад.
И пребуду здесь, когда останутся лишь
солнце
и луна,
море и широкое поле.
Я стану полем сама.
Trapped in the earth,
wouldn’t you too want to go
to heaven? I live
in a lady’s garden. Forgive me, lady;
longing has taken my grace. I am
not what you wanted. But
as men and women seem
to desire each other, I too desire
knowledge of paradise – and now
your grief, a naked stem
reaching the porch window.
And at the end, what? A small blue flower
like a star. Never
to leave the world! Is this
not what your tears mean?
Запертый в земле,
разве и ты не хотел попасть
на небеса? Я живу
в саду одной дамы. Простите меня, мадам:
тоска лишила меня благодати. Я
не тот, кто вам нужен. Но
как мужчины и женщины, очевидно,
желают друг друга, я тоже желаю
познать рай – а теперь и
твое горе, голый стебель,
дотянувшийся до окна веранды.
А что в конце? Маленький синий цветок,
словно звезда. Никогда
не покидать этот мир! Разве
не об этом ты плачешь?
You want to know how I spend my time?
I walk the front lawn, pretending
to be weeding. You ought to know
I’m never weeding, on my knees, pulling
clumps of clover from the flower beds: in fact
I’m looking for courage, for some evidence
my life will change, though
it takes forever, checking
each clump for the symbolic
leaf, and soon the summer is ending, already
the leaves turning, always the sick trees
going first, the dying turning
brilliant yellow, while a few dark birds perform
their curfew of music. You want to see my hands?
As empty now as at the first note.
Or was the point always
to continue without a sign?
Хочешь знать, как я провожу время?
Гуляю по лужайке перед домом, делая вид, что
