Дикий мир нашего тела. Хищники, паразиты и симбионты, которые сделали нас такими, какие мы есть - страница 37

Если вилорогие антилопы – результат эксперимента с удалением из среды хищника, то мы сами – результат куда более обширного эксперимента. Эксперимента, в ходе которого из окружающей нас среды были удалены не только хищники, но также змеи, кишечные глисты и даже микробы, и теперь остается только наблюдать, что же из этого получится. По силе внутреннего и внешнего воздействия на наши организмы этот эксперимент не имеет себе равных. Первым делом мы избавились от глистов, а сравнительно недавно мы принялись избавляться (или пытаться это делать) от бактерий и других одноклеточных форм жизни – на этот раз с помощью антимикробных средств. Эти средства и есть то, что мы обычно имеем в виду, произнося слово «антибиотик». В узком смысле антибиотики – это соединения, продуцируемые грибами, например хлебной плесенью, антибактериальные свойства которой были случайно открыты великим Александром Флемингом. Было бы справедливо разобраться, какие виды одноклеточных антибиотики убивают, а какие виды благодаря их применению начинают процветать. В конце концов, все мы принимаем антибиотики. Если даже вы не делаете этого в связи с заболеванием, вы все равно употребляете их внутрь. Антибиотики содержатся в пище и напитках. Их добавляют к съедобным растениям, кормят ими коров, свиней и других домашних животных – как для лечения инфекций, так и профилактически. Антибиотики присутствуют везде. Ежегодно люди потребляют около 200 тысяч тонн этих препаратов[36], причем потребление растет как в абсолютных величинах, так и в пересчете на душу населения. Намыльте руки. Сполосните. Снова намыльте и сполосните. Убейте то, что могло размножиться, и добейте то, что успело это сделать. Именно так поступали наши предки, так делаем сейчас мы и, если не произойдет никаких изменений, будем делать и впредь. Для нас это вполне естественное состояние.

Мы начали использовать антибактериальные препараты, потому что испытывали в них крайнюю нужду. Открытие антибиотиков удостоилось трех Нобелевских премий и избавило человечество от гонореи, туберкулеза и сифилиса[37].Пенициллин оказался самым эффективным лекарством, спасающим жизни, за всю историю человечества; соперничать с ним в этом могут только другие антибиотики. Но использование антибиотиков для лечения смертельно опасных болезней в наши дни составляет ничтожную долю от всего объема назначаемых пациентам антибиотиков: их прописывают для лечения незначительных насморков, легких отитов и даже с профилактической целью – предупредить рост микробного «зла». («Доктор, я как-то странно себя чувствую; думаю, я подцепил что-то такое, что требует, может быть… ну, не знаю… антибиотиков».) О таких историях мы теперь слышим на каждом шагу. Мы охотно глотаем пилюли и сиропы с амоксициллином, ампициллином, со старым добрым пенициллином и другими антибиотиками. Мы обращаемся к ним, как обращались прежде к ружьям, – для самозащиты. Вопрос заключается не в том, помогли ли нам антибиотики, а в том, тщательно ли мы прицелились, прежде чем спустить курок.

За всю долгую историю антибиотиков никто не изучал детали их воздействия на бактериальную флору человеческого организма. Основа медицинского подхода к проблеме – сначала удостовериться в эффективности, а уже потом выяснять, как и почему лекарство действует. Было известно, что антибиотики излечивают сифилис (мы знаем это потому, что если назначить антибиотики больному сифилисом, то он выздоровеет). Но никто не задавался вопросом, что происходит с другими бактериями и нами самими после того, как погибают возбудители сифилиса. Впрочем, раньше для этого не существовало ни технологий, ни методик. Но здесь надо оговориться, что для медицинского сообщества главное – это излечить конкретную болезнь. Многие болезни по своей природе являются бактериальными, а значит, все бактерии плохи (эту идею увековечил король выращенных в лабораторных условиях крыс Джеймс Рейнирс, к которому мы еще вернемся). Бактерии считались такими же плохими и ужасными, как леопарды и волки, пожиравшие наш скот и наших детей, или как сорняки и вредители, уничтожавшие наши урожаи и обрекавшие нас на голодную смерть. «Сначала убей их всех, а потом задавай вопросы» – таково было медицинское решение проблемы. Этот подход (по крайней мере, поначалу) представлялся вполне разумным, ведь тысячи людей погибли из-за различных инфекций – точно так же, как тысячи их пали жертвами хищников.