Но волшебство этого момента оборвалось так же внезапно, как началось.
Елена неожиданно изменила свои намерения и с твердостью, о которой я не мог предположить, ударила меня по щеке. Удар был столь силен, что на мгновение меня обескуражил, а сама Елена, ошеломленная собственной реакцией, отсела от меня на другой край сиденья и прижалась спиной к двери машины.
Боль пульсировала на щеке, но больше всего меня задела измена, которую я ощутил под этим ударом. Нет, не меня… Зверя.
Он не был готов к такому. Впрочем, я тоже.
Даже не думал, что этот взаимный, как мне казалось поцелуй, повлечет с ее стороны такой гнев. И, кроме гнева, в ее глазах горела обида и разочарование.
Так почему же, отдаваясь в поцелуе, мы чувствовали влечение друг к другу и вдруг такая перемена? Почему сейчас она неумолимо смотрит с гневом, топя меня мысленно в своей злобе?
Сейчас она была как огонь, как противоположный полюс, как совершенно иная, внеземная сущность, которая взглядом провела черту, создала непреодолимую стену между нами, давая понять, что наотрез отказывается верить в происходящее и быть его участником.
— Какого хрена вы меня целуете каждый раз, когда вам вздумается?
— Действительно, Слава, какого хрена? — послышалось по ту сторону от двери. Я закрыл окно, а брат открыл дверь.
— Выйди.
Только вместо Ярослава выходит Елена. Не успеваю схватить девчонку за руку. Бегать она умеет, а вот бежать сейчас от меня, когда инстинкты и без того накалены, не стоило. Но на мое удивление девчонка обошла машину и подошла к пруду.
— Я же сказал, девочки любят уток, — выпустив дым от сигареты, Дима уставился на водную гладь. Не хватало мне сейчас всяких философских: «Люди счастливы, когда смотрят на воду, огонь и банковский счет, где дохрена нулей».
— Мы подождем в машине.
Ярослав, глядя на меня, покрутил у виска, вогнав меня в ступор. Это он сейчас меня презирал за поцелуй с Еленой.
Я смело подошел к девчонке. Скрестив руки на груди, она смотрела на уток, окончательно восстановив дыхание.
— И что теперь? — говорит совершенно спокойно, а я и сам не знал, что. Сколько бы раз я ни пытался расписать дальнейшее будущее с ней, все выходило из-под контроля. Возможно, стоило бы пустить все на самотек, но было слишком много «но».
— Поживем увидим, — сказал я, глядя прямо в глаза Елене. Ее нахмуренные брови свидетельствовали о смешанном чувстве любопытства и крайне весомого недоверия.
— Я так понимаю, жить я должна с вами? — я был готов к такому вопросу, но все же не думал, что это прозвучит с некоторой насмешкой.
Пока мы стояли у пруда, я любовался как густые, длинные и темные волосы, трепал ветер, а Елена в ответ, безмолвно тонула в молчании и нарастающей тревожности.
Мне казалось, что внезапно, все, чем я занимался последние несколько месяцев, в мгновение перестало иметь значение. Теперь Истинная была значимым и важным.
— Со мной, — ответил, будучи уверенный в том, что ответственность за нее теперь полностью на мне и что наша совместная история еще только начинается. Но смогу ли я сделать ее счастливой?
В потоке горячего автомобильного воздуха, окутывающего нас обоих на заднем сиденье, я думал о предстоящем вечере. Елена молчала, подозрительно быстро согласилась на то, что жить ей придется у меня.
Она считала, что это на время, а я не сказал ей, что везу ее в новый дом. Везу навсегда. Везу, чтобы сделать своей женой.
