Включаю кран и смываю с лица усталость. Вытираюсь черным мягким полотенцем, совершенно не думая о том, что оно принадлежит оборотню. Нет ни угрызения совести, ни брезгливости. Я делаю это так, словно делаю постоянно. Замечаю на раковине пару банок с лекарствами. Это меня удивило. На вид и не скажешь, что у Вячеслава могут быть проблемы со здоровьем.
Покинув ванную комнату, я снова возвращаюсь в спальню. Большая кровать была заправлена мягким серым пледом, который заманивал к нему прикоснуться, зарыться в него с головой. Еще лучше уснуть с ним в обнимку. И я чуть было не совершила эту ошибку, но вовремя опомнившись, поднялась с кровати, поправила плед и покинула комнату.
Комната напротив отличалась лишь размером и цветовой гаммой. И она не была столь мрачной, как все остальное в этом доме. Бледно-розовые и светло-серые тона не нагоняли тоску, а панорамные окна придавали больше привлекательности. Ванная комната была меньше. И здесь не было самого главного – самой ванны!
Душ, туалет, раковина и шкафчики, забитые разными розовыми тюбиками. Аромат клубники и сливок совершенно меня не привлекал. Скорее даже вызывал рвотный рефлекс. С чего он вообще решил, что мне такое нравится?
Первый этаж квартиры вмещал в себя многое: от библиотеки до личного спортивного зала. Но больше всего восхищали панорамные окна с видом на город.
Да, вид был красив, но он наскучил мне сразу же как только я завершила обход. Мне уже захотелось покинуть квартиру, но я прекрасно понимала, что сделать я этого не смогу без Астархова.
Схватив свою сумку, я ушла в спальню. Не в свою. В моей не было ванны, а я намеревалась принять именно ее! Белую, большую, в комнате Астархова. Позволить себе понежиться в большой и роскошной ванне было необходимо после такого утра. И как я его пережила, ума не приложу.
Почти горячая вода сразу же расслабила тело. Мысли всплыли и остались на поверхности воды, смешавшись с пеной. Вот бы еще воспоминания лопались и пропадали так же быстро, как эта самая пена.
Астархов явно не был любителем ванильных ароматов. Запах геля и шампуня вобрал в себя весь сибирский лес. Впрочем, так и называлась эта самая линейка.
Закрыв глаза, меня не покидало чувство, что Астархов где-то рядом, будто подглядывает за мной. От этого становилась не только страшно, но и волнительно, ведь я была голой. В его ванне. Но разве не он сказал чувствовать себя как дома? Или он вообще такого не говорил?
Я закрываю глаза и наполовину погружаюсь в воду. Губы закрылись горькими пузырями.
В эти самые губы оборотень бесцеремонно и уверенно целовал меня уже дважды, будто я его собственность. Будто я просто его, и он может это делать, когда ему вздумается.
Это изрядно бесило. Но и будоражило воображение, которое, в свою очередь, возбуждало тело.
Ощущая тяжесть внизу живота, я провела рукой по внутренней стороне бедра. Тело было предательски накалено от мыслей, которые мне бы в пору гнать из своей головы, ведь происходящее просто недопустимо.
Он оборотень. Он старше меня больше чем вдвое!
Только закрыв глаза, я представила его руки. Они лежали на моих бедрах, касались кончиками пальцев моей кожи, потом и вовсе опустились ниже. Даже наедине с собой и со своими мыслями я испытывала смущение и стыд, готовые меня утопить в этой же ванне.
Нет, этого быть не должно. Ни в реальности, ни в моей голове этому не должно быть места.
