Я усилием воли отогнал туман:
– Наши враги, это… Морганы…
– Да, – сказал Маран.
– Морганы, – повторил я. – Красные тени. Треверсы. Мастера Тотемов. И самые главные – Слотеры.
– Правильно, – сказал дядя. – Еще один вопрос, мальчик – и можем идти… Почему мы ненавидим Слотеров?
Я же знаю. Я должен помнить! Если бы так не болела голова…
– Потому что… они…
– Мальчик, это простой вопрос. Успокойся. Сосредоточься. Ты знаешь ответ. Почему мы ненавидим Слотеров?
– Потому что враги… – я вспомнил. Конечно! – Слотеры разрушили Джотту!
– Правильно, – сказал Маран. – Разрушили Камень-Сердце… – в голосе Марана была печаль – словно Джотта был дорогим ему человеком, а не каменной глыбой. – А теперь – самое интересное. Ты готов?
«Нет, – подумал я. – Оставьте меня в покое!»
– Приключения начинаются, – сказал дядя. Он снял с пояса и протянул мне серебряную фляжку. – Сделай три глотка. Это снимет боль.
– Это заклинание? – спросил я.
– Лучше. Это бренди.
Когда Уто вытащил сундук из шкафа и, повинуясь указаниям графа, открыл тяжелую крышку – что-то изменилось. У шкипера возникло ощущение, что кроме них с Тасселом, в комнате есть кто-то еще…
Кто-то, не слишком дружелюбный.
Граф, сидя на кровати, закутался в одеяло. Через томительную паузу он склонил голову – словно приветствуя старого знакомого… и ощущение исчезло. Уто перевел дыхание.
В сундуке была книга в обложке красного бархата. Были коробочки различной формы и склянки с жидкостями. Связка церковных свечей – черных и белых. Бутыль зеленого стекла, в таких обычно держат крепкую выпивку. Несмотря на жару, бутылка казалась запотевшей…
И еще там была высушенная крошечная голова в запаянной колбе.
Можно было догадаться, подумал Уто. Смутное время диктует свою моду. Аристократы увлекаются магией дикарских островов, а варвары носят шляпы…
Шкиперу вспомнился тот рыцарь из Лютеции, который путешествовал с целой бандой гейворийцев. Варвары были в фиолетовых камзолах и в шляпах, украшенных стигмами. Словно цивилизованные люди! Если мартышек нарядить в человеческую одежду, они все равно останутся мартышками. Держались варвары нагло и вызывающе. Ладони вечно на рукоятях мечей. Еще бы! Лютецианец им многое позволял. Ублюдок.
И ехал дворянин, кажется, в этом же вагоне.
Уто огляделся. Верно. Только в соседней комнате. Она, вроде бы, сейчас пустует.
– Д-дай, – сказал Тассел.
Шкипер повиновался. Бутыль была холодной и очень тяжелой – словно вместо вина туда залили ртуть.
«У меня в поезде – колдун, подумал Уто. А я все хотел дотянуть до Китара…»
Тассел глотнул из запотевшей бутыли. Тут же выпитое полилось ему на грудь.
Попадая на кожу, темная жидкость превращалась в пар.
– Х-хаос п-по… п-по-ддери, – сказал граф. Губы у него дрожали. Заикался граф все сильнее.
«Всего лишь контузия? – подумал Уто. – Всего лишь?»
– Как твоя голова? – спросил Маран через полчаса.
Я ответил: «Хорошо, дядя». Когда я открыл фляжку – пахнуло горячим металлом. Первый глоток обжег губы. Остальные – едва не сожгли горло. В желудке набух раскаленный шар. Я стонал и плакал.
А потом шар взорвался.
И мне стало лучше.
– В незнакомом месте, – сказал Маран, поднимая фонарь повыше, – всегда держись левой стены.
В пятне тусклого света видна грубая кирпичная кладка. Фонарь масляный, самый простой, потому что другие здесь бесполезны. Как ни странно, подземелье Логова – одно из самых немагических мест Ура, Блистательного и Проклятого…
