Янош вздохнул.
- Я действительно за тебя боюсь.
- Знаешь, давай как сделаем? Я пообещаю, что если случится нечто подозрительное, я сразу оттуда уйду. А пока ты не будешь нервничать сам и меня понапрасну дергать тоже не будешь, договорились?
Пусть неохотно, но он согласился.
Так прошел месяц. Я чувствовала себя до безобразия счастливой. Злата, кстати, тоже порхала, будто научилась парить в воздухе, не касаясь земли даже носочками. Теперь она отзывалась о пане Мареке не иначе как «милый», а когда я напоминала Хамов и Нахалов, сильно на меня обижалась, я так и не поняла, за что.
Постепенно становилось холодней. Листья окрашивались в осенние цвета и отрезок времени до весны, когда можно назначить дату свадьбы, после каждого прошедшего дня становился немного короче.
А потом одним тихим утром город всколыхнулся от новости о произошедшей на шайнарской границе бойне. О ночном происшествии в протоке Золотых Лотосов, территория вокруг которой издавна считалась спорной. Но вот шайнары приступили к строительству домов для отдыха, а живущие неподалеку люди, возмущенные «захватом» принадлежащих им земель собрались, пошли и разгромили все, что смогли разгромить. Остальное сожгли. Всех шайнаров, кто сопротивлялся или даже просто попался под руку, в пылу разборок убили. Всего около тридцати жизней, большая часть которых являлись нанятыми на работу строителями. Шайнарская сторона мгновенно перешла к силовым методам и на следующий же день организованное войско вырезало часть жителей окрестных поселений. А так как по лицу не разберешь, участвовал житель в погроме или мирно спал дома, то вырезали всех, кто потенциально мог там присутствовать.
Итого больше двух тысяч погибших с двух сторон.
Все это я узнала от мадам Анки, когда спустилась к завтраку. В доме больше никого не оказалось – все остальные пансионерки давно разошлись на работу, а прислуга оставалась на кухне. И слушая эту историю, которая, скорее всего, выльется в полномасштабную войну, потому что мир итак держался на одном только честном слове, я уже боялась будущего. Не знаю, как сказать, но меня преследовало странная уверенность, что этой ночью, скрипя и подрагивая, звезды меняли свое местоположение. Определяли новый порядок построения, основанный на чем-то, неизвестном даже им самим. Перестраивались, тянули за собой нитки наших судеб.
И некоторые натянули до предела.
Я вернулась в комнату, пытаясь понять, что будет дальше с работой и посольством в целом. Мастер Армед чистокровный человек, на хорошем счету у короля, поэтому его, так или иначе, без покровительства не оставят. А мне что делать? Станет ли при уходе мастер забирать меня с собой на новое место работы? И вообще, еще неизвестно, что будет с посольством.
И неужели начнется война?!
Когда к обеду в дверь постучали и в комнату вошел Янош, мне хватило всего одного короткого взгляда на его непривычно тяжелое лицо. Я с размаху уселась на кровать, потому что ноги не держали. И не ошиблась.
- Я уезжаю на рассвете.
Почему не получалось ничего сказать? Я будто онемела. Как я вообще могла думать о работе и не подумать… что магов вместе с войском отправят на границу, и на эту роль наверняка выберут далеко не самых высокопоставленных магов. Что в условиях военного положения у него не будет ни малейшей возможности отказаться?
Он так и стоял на пороге, будто боялся подойти.
