– Ясно, надо понимать, что ничего страшного с тобой не случилось?
– Да.
Я растерялась: в самом деле, я же не в безлюдной пустыне, что со мной может случиться? Или он такой тревожный – обо всех волнуется?
– Тогда что по поводу обещанной мне встречи?
– Я же опоздала, – горечь, прозвучавшая в голосе, была искренней: легкие денежки уплыли. – А завтра уже не смогу.
– Но сегодня еще не закончилось… Или из школы не отпустят? Справка от родителей нужна?
В последних словах явственно чувствовалась насмешка.
– Нет, уже можно уйти, – озадаченно протянула я, не совсем веря своим ушам. – Но ведь… уже поздно?
– Сколько тебе надо времени, чтобы добраться до Чистых прудов?
– Час…
Это я заранее посмотрела в приложении, планируя сегодняшний день.
– Тогда давай, руки в ноги и спеши.
– Ты будешь столько ждать?
Искренне поразившись, я снова растерялась – такого поворота не ожидала.
– Хватит болтать, выезжай. У тебя час пятнадцать. Геолокацию тебе кидал, встретимся на том месте.
– Хорошо.
В полной растерянности, чувствуя себя зомби, действующим в рамках одной задачи, махнула Инне, подхватила пуховик и рванула на улицу. От школы до остановки добралась за пару минут, автобус подошел сразу – и уже через десять минут я оказалась у конечной станции зеленой ветки метро. Все время пока скоростной поезд нес меня под столичной землей, дышала нарочито медленно, пытаясь успокоиться. Пока не пришла к простой мысли: а чего мне переживать? Нам с ним не детей крестить, какая разница насколько плохой я предстаю в его глазах? Или… может быть, ему и нужна такая? Я же планировала сначала оценить ситуацию, а потом уже соглашаться окончательно.
«Брошенного Олега» узнала сразу. И совсем не потому, что запомнила с первой встречи – как раз нет, по причине похмелья или шока, вызванного заявлением крестного, на парня тогда внимательно не смотрела, поэтому запомнила лишь какие-то нелепые детали в виде шрама от небольшого пореза на мизинце или слепяще-белых кроссовок. Сегодня он был в другой обуви – коричневых полуботинках. И стаял прямо напротив выхода из метро, как памятник на фоне настоящего памятника, видневшегося позади.
– Кому этот памятник?
От смущения я про него и брякнула, махнув рукой в нужном направлении.
– Грибоедову, – удивленно отозвался Олег.
– Я же не местная, – пожала плечами, словно ничего странного в незнании московских памятников не видела. И тут же предложила: – Давай в метро вернемся? Ты же замерз, наверное? Еще раз извиняюсь за опоздание, кстати.
– Думаешь я с двенадцати часов тут стою?
Парень неожиданно усмехнулся так искренне, не оставляя сомнений, что мои слова его рассмешили. А я выбрала именно этот момент, чтобы, набравшись храбрости, взглянуть ему в лицо. До этого больше памятник писателю рассматривала, скрывая неловкость. Лицо Олега оказалось вполне себе приличным. В том смысле, что он не казался страшным, не имел каких-то отталкивающих черт или примет. Вполне себе бравый типаж с располагающей улыбкой, четко очерченными скулами и светлой кожей. Без щетины, скверного прикуса и запущенной кожи – от мужчины большего и не требуется, чтобы казаться обаятельным. Волосы сейчас скрывала шапка, фигуру – одежда. Разве что рост? Стоя рядом, четко поняла – не меньше ста семидесяти пяти. С моим метром и шестьюдесятью тремя приходилось смотреть на него снизу вверх.
– Живешь рядом?
– Нет, – он качнул головой, так же пристально всматриваясь в меня. – В кафе зашел, думал ты проспала и опаздываешь. Ну, знаешь, девушки никогда вовремя не могут собраться…
