Когда прилетели на Лэсс, неожиданно оказалось, что две тары из тридцати были закрыты негерметично. И ладно бы так, но позже выяснилось, что в данных ящиках товар не соответствует описи. Проще говоря, вместо одного агрегата туда поместили другой. Когда Арин узнал об этом, пришел в такое бешенство, что на протяжении всего пути до нашей базы к нему боялось подходить большинство сотрудников «Спрута». Конечно, бывший товарищ по техноакадемии и просто прекрасный механик ни с того ни с сего сбежал на Гелоне. И на Гелоне же нам подсунули не тот товар. Совпадение? Возможно. Да только Рион откуда-то выкопал доказательства явной вины Дилона, опровергнуть которые было практически невозможно.
Со своей стороны я в столовой прилюдно отказала блондину в том, чтобы составить ему компанию за ужином. Происходило сие в тот же вечер, что он внаглую оклеветал нашего бывшего механика, который, по моему мнению, никак не мог подставить капитана Арина таким вот подлым образом. Сбежать от невыгодной и тягостной работы – да, подменить медицинское оборудование – нет. Почему-то я была полностью уверена в этом и не позволяла себе даже думать о том, что Рион прав. В конце концов, Джеран же мне поверил с этим проклятым письмом… Почему я должна сомневаться в нем?
Но время шло, а болезненная привязанность к наемнику никуда не делась. Более того, я больше не воспринимала других мужчин, как кандидатов в мужья или хотя бы в любовники. Однажды на Сириусе, во время долгожданного отпуска, я познакомилась с одним очень достойным молодым сири, родившимся на той же планете, что и я. И вроде бы можно было с ним хотя бы начать встречаться, попытаться создать пару, однако сердце и душа не откликались на его близость. Когда он отважился меня в первый и в последний раз поцеловать, перед мысленным взором невольно возник Дилон. А ведь было это, на минуточку, уже спустя полгода после его побега.
Жизнь серыми буднями текла в прежнем русле, не принося мне ни радостей, ни печали. Я все так же лечила своих больных, а те, в свою очередь, отвечали мне благодарностью и уважением. После того случая с выходкой Риона, продолжила посвящать завтрак и ужин себе и собственным слабостям. Я всегда мечтала научиться рисовать. И не простые карикатуры и зарисовки, а самые настоящие картины. Хотелось дополнять детские книги волшебными иллюстрациями, творить все новые и новые образы, сюжеты, истории всего лишь с помощью графического планшета и стилуса.
Спустя год решилась попробовать нарисовать свою автоголографию. Загрузила себе соответствующую обучающую литературу и принялась за дело. Целыми вечерами я сидела над электронными учебниками и пыталась разобраться в на первый взгляд примитивных вещах. Поминала недобрым словом школу, в которой изучала основные науки, необходимые любому подростку, чтобы быстро и по возможности без экзаменов попасть в Центральный Медицинский Университет планеты для дальнейшего обучения врачеванию.
У меня были подруги, посещавшие курсы юных художников, которые все время звали меня с собой. Правда, мне очень хотелось пойти с ними, однако мечта помогать гуманоидам постоянно пересиливала, и я каждый раз оставалась дома для того, чтобы прочитать очередной учебник по анатомии той или иной расы.
Но сбежавший механик, сам того не ведая, подтолкнул меня к тому, чтобы наконец освоить искусство «3D» моделирования на графическом планшете. Поутру на работу я, естественно, приходила не выспавшаяся, чем сильно удивляла своих подчиненных. И, да, обедать я стала прямо в медотсеке, где, само собой, имелись пищевые машины (для лежачих больных они устанавливались в каждом боксе). Там же и дремала на одном из диванчиков, пока не являлись остальные.
