Ближе к вечеру Корнелий привез из деревни жреца храма Юноны. Звали его Туллий. Благообразный седой дядька в мантии и венке. Из под кустистых бровей смотрели живые умные глаза. Смешно шевеля козлиной бородкой, расспросил Дмитрия, осмотрел рану, пощупал живот и выслушал грудь. Похмурился, затем разложил переносной алтарь. Повар принес голубя. Пропев гимны Юноне и Асклепию, жрец быстрым движением обезглавил птицу, побрызгал кровью на алтарь и на пациента. Несколько перьев подбросил в воздух, проследил их полет. Только после этого дал выпить какой-то порошок и смазал рану тяжко пахнущей мазью. Дмитрий поблагодарил за лечение. Туллий улыбнулся и объяснил, что Димитриос поправится, если на то будет воля богов, он же только инструмент в их руках. Оставил баночку с порошком и мазь, велев принимать порошок утром и вечером три дня, а повязку менять один раз в сутки.
Ночью стало легче, жар спал. Видимо, боги благосклонны ко мне! Глядишь, утром поем хорошенько.
Сон был спокойный, глубокий. Утром, и впрямь, почувствовал себя намного лучше. Рана почти не болела, сил прибавилось. С аппетитом позавтракал. Выздоровление началось.
Дни потянулись скучной чередой. Выздоровление шло успешно, но делать было решительно нечего. Вдобавок зарядили дожди. Выходить на площадку и смотреть на тренировки было единственным развлечением. На десятый день после боя Вителлий снял швы. Рана зажила чисто, образовав неровный шрам поперек груди.
– Отлично, Димитриос! Сегодня получишь вина и вечером к тебе придет Брунгильда! – подмигнул хозяин своему движимому имуществу, – А с завтрашнего дня – на тренировки!
С Брунгильдой Дмитрий ещё дела не имел. Два раза он спал с Оллой, а потом болел и пропустил положенный ему бонус.
После обеда посидел, поговорил с Феликсом и Моше.
– Лучшее время для побега – через три дня, накануне выходного. Хозяин и Корнелий уедут в деревню с ночевкой, на праздник и жертвоприношение. Олла знает, что делать. Легионеры пьют принесенное вино сразу. Затем меняют часового на вышке. Значит, твое зелье подействует одновременно на всех, – потер руки Моше.
– Сумеем ли мы взломать арсенал? Там крепкая дверь из целого ствола дуба, – вполголоса произнес Дмитрий.
Феликс презрительно фыркнул:
– Если у меня будет лом и кувалда, я сокрушу стену быстрее, чем ты кончаешь с женщиной! Кстати, к тебе сегодня придет Брунгильда! Она самая сладкая из всех, помяни мое слово. И у неё самая большая грудь!
– Да, большая женщина – это хорошо! – согласился практичный Моше, – Ночью с ней тепло, а днем она дает прохладную тень!
Моросил дождик, и поэтому данное заявление было встречено смехом.
– Тень! – хохотал Феликс, показывая весь набор великолепных зубов, выданный ему богами, – Какая может быть тень, когда дождь!
– Но завтра будет солнце! – возразил Моше обиженно.
– Э-э, до завтра ещё надо дожить! Есть только сегодня, сейчас, – Феликс легко поднялся и отошел попить водички.
К Дмитрию подсел Сарух.
– Если ты отдашь мне свое вино сегодня вечером, то я сделаю тебе…
– Татуировку? Нет, спасибо!
– Нет, не татуировку! Гораздо лучше! Я вживлю тебе в крайнюю плоть костяные шарики. Это мое собственное изобретение. С ними ты будешь кумиром женщин, ибо удовольствие от соития увеличится многократно и для тебя, и для них! – он протянул ладонь, на которой лежало три костяных шарика величиной с горошину, – Себе я уже вживил, и испытал три дня назад. Замечательно!
