Директива Джэнсона - страница 16

– Это бесспорно, – спокойным тоном подтвердил Джэнсон.

– Аналитики вашего государственного департамента составляли бесконечные отчеты об «извечных этнических распрях», о конфликтах и пограничных спорах, не поддающихся решению, и делали выводы, что лучше и не пробовать их решить. Но он тем не менее пытался. И время от времени ему удавалось добиться успеха. Петер принес мир на земли, где его на человеческой памяти не было ни одной минуты.

Поперхнувшись, Марта Ланг умолкла.

Было очевидно, она не привыкла к подобному проявлению чувств, и Джэнсон, проявив такт, заговорил, давая ей возможность прийти в себя.

– Я буду последним человеком на свете, кто станет оспаривать ваши слова. Ваш шеф добивается мира исключительно ради мира, демократии ради демократии. Все это верно. Но также не надо забывать, что его личное состояние сопоставимо с валовым национальным доходом многих из тех стран, с которыми он имеет дело.

Ланг кивнула.

– Джордж Оруэлл сказал, что к святым надо подходить с позиции презумпции виновности: они должны сами доказывать свою невиновность. Новак раз за разом доказывал, кто он есть на самом деле. Человек на все обстоятельства, человек для всех людей. Сейчас уже трудно представить наш мир без него.

Она подняла взгляд, и Джэнсон увидел, что ее глаза красны от слез.

– Объясните мне, – сказал он, – почему я здесь? Где Петер Новак?

Марта Ланг набрала полную грудь воздуха – словно то, что она собиралась сказать, должно было причинить ей физическую боль.

– Его захватили в плен кагамские повстанцы. Мы хотим, чтобы вы его освободили. Кажется, на вашем жаргоне это называется «скрытным просачиванием». В противном случае Петер Новак умрет там, где он сейчас находится. На Ануре.

На Ануре. В плену у Фронта освобождения Кагамы. Еще одна причина – несомненно, главная, – почему для решения этой задачи пригласили именно Джэнсона. Анура. Место, которое он вспоминает почти каждый день в течение последних пяти лет. Место, ставшее для него адом.

– Похоже, я начинаю понимать, – промолвил Джэнсон, чувствуя, что у него пересохло во рту.

– Несколько дней назад Петер Новак прибыл на остров, чтобы попытаться заключить перемирие между повстанцами и правительством. Первые результаты были обнадеживающими. Представители ФОКа заявили, что считают Петера Новака честным посредником, и согласились на переговоры в провинции Кенна. Делегация повстанцев приняла многое из того, что до этого категорически отвергалось. Установление прочного мира на Ануре, конец царства насилия – думаю, вы сознаете, насколько это важно.

Джэнсон промолчал, чувствуя, как бешено заколотилось сердце.

Их дом, предоставленный американским посольством, находился в Коричных садах, тихом районе столичного города Калиго; здесь еще повсюду сохранились группы деревьев, оставшихся от лесов, которыми некогда был покрыт весь остров. Утренний ветерок шуршал листьями и доносил пение птиц. Однако Джэнсона разбудило негромкое покашливание, раздавшееся в ванной, а затем звуки льющейся из крана воды. Хелен вышла из ванной, яростно чистя зубы. «Быть может, тебе сегодня лучше не ходить на работу?» – сонным голосом предложил он. Хелен покачала головой. «Дорогой, это не зря называется „утренним недомоганием“, – с улыбкой ответила она. – Оно бесследно исчезает, подобно утренней росе». Хелен начала одеваться, собираясь на работу в посольство. Когда она улыбалась, улыбалось все ее лицо: рот, щеки, глаза – в особенности глаза… В памяти Джэнсона пронеслись образы: Хелен выбирает одежду, чтобы отправиться на работу, где ей предстояло корректировать отчеты государственного департамента. Голубая льняная юбка. Белая шелковая блузка. Хелен открывает настежь окна, приглашая в спальню утренний воздух тропиков, наполненный ароматом корицы, манго и красного жасмина. Ее лучезарное лицо, вздернутый носик, прозрачные голубые глаза. Когда ночи в Калиго стояли жаркие и душные, Хелен остужала его горячее тело. Какой мозолистой и жесткой казалась его огрубевшая шкура в сравнении с нежным атласом ее кожи!.. «Дорогая, устрой себе сегодня выходной», – сказал он ей, а она ответила: «Милый, лучше этого не делать. Или меня хватятся, или моего отсутствия никто не заметит; и в том и в другом нет ничего хорошего». Поцеловав его в лоб, Хелен ушла. Если бы тогда она осталась с ним. Если бы…