Несколько дней спустя Джэнсон встретился в кафе со знакомым греческим генералом, выпускником американского военного колледжа в Карлайле, штат Пенсильвания. За коктейлем Джэнсон объяснил, что обнаружил в греческой армии молодого офицера, чей потенциал не может быть полностью раскрыт в вооруженных силах Греции. Он предложил взять Катсариса под свое крыло и лично следить за его подготовкой. В то время руководство Отдела консульских операций как раз начинало прислушиваться к требованиям «стратегического партнерства» – под этим подразумевались совместные операции с союзниками по НАТО. По мнению Джэнсона, от этого предлагаемого сотрудничества Кон-Оп получал в свое распоряжение талантливого сотрудника. Греция же в перспективе приобретала специалиста, способного передать навыки и опыт борьбы с терроризмом своим согражданам. Соглашение было заключено после третьего коктейля.
И вот сейчас, сидя в хвостовой части «БА-609», Джэнсон бросил на Катсариса стальной взгляд.
– Марина знает, куда ты отправился?
– Подробностей я ей не рассказал, а она не стала настаивать, – рассмеялся грек. – Успокойся, у Марины больше мужества, чем во всей 18-й дивизии греческой армии. И тебе это хорошо известно.
– Да, известно.
– Так что позволь мне самому принимать решения. К тому же, если эта операция действительно такая рискованная, разве ты смог бы со спокойной совестью предложить другому занять мое место?
Джэнсон молча покачал головой.
– Я тебе нужен, – сказал Катсарис.
– Я мог бы пригласить кого-то другого.
– Кого-то хуже.
– Не стану отрицать.
Они больше не улыбались.
– И мы оба понимаем, что значит для тебя эта операция. Я хочу сказать, сейчас ты не просто выполняешь задание по найму.
– Это я тоже не стану отрицать. От нашего успеха слишком многое зависит во всем мире.
– Я говорю о Поле Джэнсоне, а не о планете Земля. Сначала конкретные люди, потом отвлеченные понятия, хорошо? Об этом мы уже давно договорились. – Взгляд его карих глаз не дрогнул. – Я тебя не оставлю, – тихо закончил Катсарис.
Джэнсон поймал себя на том, что его неожиданно тронули эти простые слова.
– Лучше бы сказал мне что-нибудь такое, чего я еще не знаю, – попытался пошутить он.
По мере приближения «времени Ч» молчаливая напряженность нарастала. Были приняты все меры предосторожности. Самолет летел с погашенными огнями, и его черный матовый фюзеляж не отражал свет от внешнего источника. Катсарис и Джэнсон, устроившись у обильно смазанного машинным маслом хвостового люка, сделали с собой то же самое: избавились от всех светоотражающих предметов. При подлете к зоне сбрасывания они надели черные нейлоновые комбинезоны и выкрасили лица черной краской. Сделать так заранее было нельзя из-за опасности вызвать перегрев. Комбинезоны оттопыривались боевым снаряжением, уложенным в жилеты, но иного выхода не было.
Приближался момент первого невозможного события. Они с Катсарисом на двоих выполнили больше трех тысяч прыжков с парашютом. Но то, что требовалось совершить сегодня, выходило за рамки их предыдущего опыта.
Джэнсон обрадовался, когда его впервые осенила догадка, что единственным уязвимым местом крепости является верх – единственная возможность появиться никем не замеченным состоит в том, чтобы спуститься с ночного неба во внутренний двор. С другой стороны, осуществимо ли это, оставалось под большим вопросом.
Для того чтобы появиться незаметно, им предстояло бесшумно упасть на землю, пролетев по беззвездному, безлунному небу, которое должен был обеспечить сезон муссонов. Карта погоды, полученная со спутника, подтверждала, что в четыре часа утра, а также в течение последующего часа облачность над местом действия будет сплошной.
