Директория. Колчак. Интервенты - страница 25

«Исходя из отмеченного признака общего доверия, власть эта отнюдь не должна быть стеснена в своих действиях каким-либо параллельно существующим контрольным аппаратом и, как власть, создаваемая на основании принципа народовластия, ответственна перед Всероссийским Учредительным собранием, в его законном составе собравшимся к определенному сроку».

Эта формулировка устраняла вопрос о контроле, весьма туманно выраженный его сторонниками, и давала выход в вопросе об ответственности перед Учредительным собранием – вместо двух неопределенных величин: «законный состав» и «срок» – всегда в процессе переговоров могли быть вставлены те конкретные понятия и величины, какие окажутся возможными в связи с учетом обстановки и соотношения борющихся сил, что в действительности потом и произошло.

Далее декларация отмечала:

«Ввиду огромной сложности задач в связи с исключительно тяжелым положением страны, а равно и в целях определенной гарантии от единоличных устремлений, власть эта создается в виде коллегии из 3–5 лиц, из коих одно должно быть военным лицом, через которого верховной властью и осуществляется высшее руководство и управление всеми вооруженными силами России».

И затем:

«При верховной коллегии, для управления делами ведомств, учреждается ответственный перед нею деловой кабинет с министрами, персонально избранными из лиц, известных своей плодотворной государственной деятельностью. Из числа министерств, образование коих будет признано необходимым, следующие министерства могут быть утверждены только как общегосударственные для всей территории России, а именно: военное, морское, иностранных дел, финансов, путей сообщения, снабжения и продовольствия армии и государственный контроль».

Содержание этих последних выдержек показывает многие из обнаружившихся противоречий, в том числе и претензии автономистов.

Таков был тот сложный и противоречивый материал, который был направлен в особую комиссию для согласования и установления необходимого для выбора власти объединения.

Этого добиться было нелегко: вся вражда и взаимное недоверие из большого зала пленума перенеслись сейчас же и в зал заседаний комиссии.

Здесь проще обстановка. Здесь можно было резче спорить, обиднее язвить. Здесь русский интеллигентский разговор многословный, полный добрых побуждений, красивых фраз, беспочвенных мечтаний, грозил временами обратиться в безнадежный, бесполезный спор.

Слово «народ» не сходило с уст ораторов, так разноречиво намечавших пути к его благополучию. А он, этот народ, как и несколько веков назад, молчаливый, загадочный, как сфинкс, работал на земле, с отвращением отрываясь от настоящего дела для борьбы то под георгиевской лентой или бело-зеленой кокардой, то под красной звездой, и начал уже уставать от бесконечной смены властей^>31.

14 сентября. Заседание согласительной комиссии[9].

Председательствует Авксентьев. Докладчик по вопросу о контрольном органе – седой, еще бодрый мужчина, с чрезвычайно приятной манерой речи – известный исследователь, певец Алтая, профессор В.В. Сапожников^>32, видный общественный деятель Сибири. И его, служителя науки, революционный шквал увлек в пучину политических передряг.

С окончанием доклада мгновенно возникает схватка противоречивых мнений. Председатель гасит вспышку. Он находит достижение «некоторой согласованности».

«Контроль, висящий над властью, – это будет похоже на ЦИК, нужно или кончить и разойтись, или сговориться», – резко бросает упрямый, матерый казак – полковник Березовский.