Переминаясь на пороге, Лия спросила:
– Я слышала, вас называют Дирижер. Вы где учились?
– Нигде, – односложно ответил Санат.
– Странно. А почему такое прозвище?
Санат пожал плечами.
– А я закончила консерваторию в Москве. – Девушка приподняла футляр со скрипкой и напомнила: – Мы договаривались репетировать.
Санат сообразил, что загораживает проход, шагнул в сторону и жестом пригласил девушку в гримерную. Она заглянула в тесную неухоженную комнату и смущенно сказала:
– Нужен усилитель.
– Да, конечно, – спохватился он. – Пойдем на сцену. До ужина у нас есть время.
Это была его первая сознательная фраза, обращенная к девушке-скрипачке. Он разобрался в своих чувствах к ней. Помимо того, что он в восторге от ее игры на скрипке, ему нравится, когда она находится рядом, разговаривает с ним, смотрит в глаза и смущенно улыбается.
Санат еще в юности познал возможности своего голоса. Меняя тембр, он мог предстать перед собеседником приятным, полезным, умным и даже соблазнительным человеком. Сейчас он непроизвольно выбрал дружеский тон. Так разговаривают старые друзья, которые долго не виделись. Одна-две фразы – и будто бы не было разлуки.
– Если честно, я ждал тебя и задремал, – признался он.
– Я не смогла раньше.
– Ты что планируешь играть? – спросил он.
– Популярную классику и современные песни попробовать хочется. У электроскрипки особое звучание. С ней можно всё! Или почти всё, если ты подыграешь.
Лия не заметила, что тоже перешла на «ты». Голос Саната располагал к доверию.
В ресторане был санитарный час перед ужином. Официантки, в числе которых была и Светлана Ломакина, накрывали столы чистыми скатертями, расставляли приборы, ровняли стулья.
Санат подключил электроскрипку и синтезатор, проверил звучание беглым перебором клавиш и вопросительно взглянул на Лию. Девушка протянула ему ноты и предложила:
– Давай попробуем Каприс № 24 Поганини?
Скрипка легла на ее плечо, смычок коснулся струн. Она заиграла первые сольные ноты. Сначала робко, словно ступая в незнакомую реку. Первые ноты придали ей уверенности, скрипачка стрельнула глазами в партнера, требуя поддержки, и заиграла во всю мощь. Звуки скрипки, усиленные аппаратурой, пронзали пространство, дробились о люстры и трогали дрожью стекло бокалов.
Санат дал девушке время продемонстрировать мастерство и начал аккомпанировать. Музыка стала объемной, насыщенной и словно уплотнила воздух в ресторане. Дирижер не отвлекался на ноты. Он смотрел только на Лию, наслаждаясь видом пританцовывающей девушки, визуальным воплощением экспрессивной музыки. И блаженно улыбался.
Его внимание не укрылось от Ланы. Она обиделась. Ее парень смотрел на скрипачку так, как никогда не смотрел на нее!
После исполнения сложной композиции Лия шагнула к Санату и со смешливым укором заметила:
– Эй, Дирижер, не может быть, что ты нигде не учился. Не обманывай меня!
Санат решил, что правда будет выглядеть менее правдоподобно чем ложь, и придумал на ходу:
– В музыкальной школе, но не закончил.
– Слушай. А мы ведь так и не познакомились.
– Санат Шаманов, – представился музыкант. – А твое имя, Лия Беридзе, я слышал вчера десятки раз.
– Я не хотела пышного застолья. Папа настоял.
– Зато с подарком он угадал.
– Мама нашептала. Она любит музыку и меня прекрасно понимает.
Дуэт музыкантов сыграл несколько популярных песен. Лия начинала, а Санат подхватывал. Ей не нужно было объявлять номер, он узнавал мелодию с первых нот. Девушка смело импровизировала, Санат поддерживал ее музыкальные фантазии и получал в награду восторженные взгляды.
