Позвав Ганса, чтобы тот проводил Хильду, тётушка Геральдина попрощалась и поднялась по скрипучим ступенькам наверх, к Дитеру.
Мальчик сидел лицом к окошку и зубрил латинскую фразу, которую отец Иоанн задал к завтрашнему дню: «Beati, qui lavant stolas suas, ut sit potestas eorum super lignum vitae, et per portas intrent in civitatem» (Блаженны соблюдающие заповеди Его, чтобы иметь право на древо жизни и войти в город его воротами. – лат.). Геральдина поставила перед племянником чашечку горячего шоколада и присела рядом. Фраза никак не давалась, и Дитер повторял её нараспев снова и снова, словно заклятие. Завтра каждый должен будет произнести на уроке свою часть текста, чтобы вместе составилась целая песнь. Кто ошибётся, тот получит звонкий подзатыльник от отца Иоанна.
Наконец Дитеру удалось дважды подряд проговорить всё без запинки, не подсматривая в книгу. Он радостно отложил учебник в сторону и с удовольствием взялся за шоколад, придвинутый тётушкой.
– У меня сейчас была Хильда. Она подтвердила мои подозрения, что с Золушкой что-то не то. Наверняка, ты бы тоже смог мне что-нибудь об этом рассказать?
Дитер и сам давно хотел всё выложить, упрашивать не нужно, тётушке оставалось лишь задавать иногда вопросы, чтобы отделить подростковые эмоции от сути дела.
Суть Геральдине не понравилась.
– Неужели никто из взрослых не защитил девочку? – возмутилась она – Я непременно подойду к отцу Иоанну и всё выскажу. Я заставлю его сгореть от стыда, если он не принесёт извинений и не примет нашу милую соседку обратно в школу.
– Они её не выгоняли.
– Ты хочешь сказать, что она сама оставила учёбу? Тогда всё ещё хуже. Хильде бы стоило бить во все колокола, а она радуется.
– Если бы я умел колдовать, – робко предположил Дитер и поправился, – или шить, я бы сделал такое красивое платье к Большому Балу, чтобы Золушка забыла ту противную шкуру. Она танцевала бы лучше всех.
– Ах, и тут этот бал. Наш город определённо сошёл с ума.
Тётушка задумчиво прошлась по комнате и остановилась около изображения женщины рядом с книжными полками.
– Раньше её здесь не было. Любопытно, прошлое или будущее?
– Вы её знаете, тётушка?
– Увы, да. Это, без сомнений, моя сестра.
– Но она не похожа на мою маму.
– Да, почти не похожа. Это Энгельберта, она старшая из нас. Но я не думаю, что встреча с ней доставила бы мне сейчас хоть капельку удовольствия, – горько проговорила тётушка и резко отвернулась от изображения.
Дитеру показалось, что сейчас ему сообщат что-то важное, но Геральдина не спешила с объяснениями. Погружённая в свои размышления, она занималась наведением порядка в комнате. Пальцы её ловко отрывали засохшие листы растений на подоконнике, протирали от пыли письменный набор и морскую раковину, в которой звякнул шарик из маминых бус. Лежащий на кровати вишнёвый меч немедленно отправился в свой угол, дудочка из бузины нашла место в выдвижном ящичке. И когда уже Дитер решил, что разговор бесповоротно иссяк вместе с ароматным напитком в глиняной чашке, тётушка вдруг вернулась к тому, с чего начала.
– Золушке надо помочь. Платье на бал мы ей подберём, это я возьму на себя. Но вот избавляться от страхов, связанных с козлиной шкурой, ей придётся самой. Чтобы не бояться темноты, нужно однажды набраться храбрости и войти в неё – убедиться, что там нет ничего страшного.
Уходя, она легонько щёлкнула пальцами, и Дитер услышал, как открылись запоры сундука, в котором хранился «Базис». Было ли это разрешением, или знаком доверия с её стороны, герой наш спросить не решился.
