Дитерра - страница 4

После моего решения раздался внезапный хохот. Яркий, как солнце и искренний, как смех ребенка, которого смешит мать или отец, этот смех увлёк меня саму так, что я тоже засмеялась, до того мне казалось, что я говорю что-то веселое, размышляю о том, какого же это Дитя пола.

– Видимо, меня тут не сокрыть, – выдала я свое мысленное заключение.

– Так и есть, я действительно вижу всю тебя. Ты мне нравишься. Ты поможешь мне выздороветь, – уже серьезнее сказал Дитя Единого. – Тебя ведь Великая Мать послала ко мне? Сам я уже не могу призывать. Этот мир погибает, и когда он погибнет, то я погибну с ним скорее всего. У тебя должно получиться очистить его. Так ты поможешь мне?

Он снова улыбался, но на этот раз улыбка не была такой задорной. Смеяться в ответ мне не хотелось, но я ответила согласием на его просьбу. Ээээ… Как вообще я так быстро согласилась?

– Погоди, погоди! Ты заставляешь меня говорить то, что хочешь услышать? Так не пойдет! Не тебе решать, буду я помогать тебе и этому миру или не буду. Даже если ты и Дитя Единого, то и я тоже чье-то дитя. Мне также дали возможность жить жизнь, и я сама решаю, как это буду делать!

Никогда прежде я такое вслух не говорила посторонним людям. Думала конечно же, вот только вслух не говорила, да еще и так эмоционально. Что со мной? Почему такие сильные эмоции? Я по новой начинала испытывать некую злость и все также решила пока её подавить внутри своим намерением. Навредить этому «ребёнку» я не хотела. Это точно. Аграэс был очень милым, совершенным и единственное, что выбивалось из этого совершенства – его глаза, они были похожи на погасшую в небе позолоченную радугу.

– Я не заставлял! – сказал он в ответ на мои метущиеся мысли. – Ты сказала то, что хочешь. В этом пространстве ты также как и я все слышишь, помнишь, понимаешь и не можешь обмануть ни меня, ни себя. Образы в твоей голове видны мне также, как и твои намерения.

Аграэс внезапно стал грустным, а я поняла на что так сильно среагировала и почему.

– Ты не можешь лгать и обо мне тоже. Видишь, что я бы хотел тебя заставить, но не могу, если начистоту говорить. У тебя есть вопросы и если ты расскажешь мне о себе, я расскажу тебе то, что ты захочешь знать. Только не медли. Эта плоскость пространства и времени поддерживается мной, но я не могу долго питать её, ведь у меня осталось немного сил и совсем немного времени.

Я начала рассказывать, не теряя времени о своей жизни на Земле. Искренно. Образно. Правдиво. Рассказ вышел словно откровение для меня самой. Опустив всякие мелочи вроде девяносто четырехлетнего возраста, чтения книг про попаданок, игр по типу три в ряд на телефоне и прочее, мои мысли сообщали о том, как с детства мне говорили, какой быть, как себя вести, где учится, где лучше жить и чем заниматься и что родителям и родным будет полезен свой врач. Почти все знакомые люди лезли ко мне со своими советами, хотя об этом их не просили. Я просто слушала, как словесно изливался чужой житейский опыт, в ответ кивала или молчала. Иногда делала по-своему. Иногда так, как убеждали меня, что будет лучше то, а не иное.

Я просто жила, сутулилась, как те люди из деревни, мой взгляд был почти полностью потухший, смирившийся со своей управляемой чужими людьми участью. Редко что интересовало меня, а если и интересовало, то быстро проходило. Психология, разные статьи о визуализации, о выхождении на новый уровень сознания души и прочая литература в итоге навевали тоску и понимание того, что слова словами, а значение имеют только мои действия. Делать, как оказалось для меня… не то, что сложно… я не могла подобрать слово… Как-то ненужно что ли… Сейчас, образами рассказывая об этом Аграэсу, я понимала, что так, наверное, не должно было быть. Не должно было быть в моей жизни такого постоянного упадка сил.