Ширри неслась вперед так быстро, как еще никогда не неслась. Тоннель постепенно сужался, в нем появлялись углубления, которые Ширри не могла ни с чем спутать – это были часовые шахты, в которых когда-то сидели часовые и досматривали каждого, кто входил в… город.
Сердце девушки забилось в тысячи раз быстрее.
– Это город, Фип, город! – восторженно закричала на весь тоннель Ширри и даже подпрыгнула от счастья.
«Странно, что раньше вы не находили его… – Фип умолк на мгновение, копаясь в воспоминаниях Ширри. – Ах, вот оно что… у вас тогда был шестой день. День до ретрадации».
Ширри ничего не ответила, продолжая бежать по тоннелю. Вероятно, дух имел в виду, что девушка была вымучена и просто-напросто не заметила наличие города перед самым своим носом.
«Не перестаю поражаться, как вы вообще выжили за эти шесть лет».
Но его скептическое, почти угрюмое замечание прошло незамеченным: девушка забыла о существовании Фиппа. Всё внутри трепетало от волнения: пепел, появившийся в тоннеле, упал не из ниоткуда, а прилетел прямиком из города! А раз в городе горел огонь, значит, там есть дэонцы! Там есть выжившие!
Эта мысль так окрыляла, что Ширри не остановилась даже тогда, когда дыхание от быстрого бега совсем сбилось.
«Ширри, прекратите! До следующей ретрадации вам нужно жить еще пять дней!» – обеспокоенно и строго сказал Фип, но Ширри его не слушала.
Стук-стук-стук…
Тоннель сузился до широкого прохода в город. Металлические, резные ворота, засыпанные сейчас пылью и пеплом, были заперты. Ширри замерла возле них и отдышалась после своего длительного забега. Сердце колотилось в груди так быстро и так сильно, будто вот-вот готово было пробить грудную клетку насквозь и продолжить бежать дальше. Голова кружилась, и девушка крепко вцепилась в металлические выступы и шипы на городских воротах, чтобы не упасть.
«Вот вроде восемнадцать лет, а мозгов – как у эмбриона», – со злостью прошипел Фип и исчез из мыслей Ширри, устраивая ей бойкот.
Но девушку сейчас не сильно волновал обидевшийся на нее дух. Всё внутри кричало от нетерпения, и как только приступ головокружения прошел, Ширри глубоко вдохнула, выдохнула и приложила обе ладони к холодному ребристому металлу.
– Белая латунь. – прошептала Ширри, безошибочно определяя металл, и кивнула самой себе.
По два кольца на обеих руках зажглись голубоватым светом, по металлу потянулась энергетическая паутина, и металл, подчиняясь мысленному, или даже скорее внутреннему, какому-то бессознательному приказу девушки, начал расходиться в стороны, образовывая небольшой проход.
Ширри шагнула в темноту, скрывающуюся за воротами, и заделала обратно брешь в воротах. Правда, Ширри пришлось на несколько мгновений задержаться у металла, пытаясь повторить исходный узор латуни. Получилось коряво, но Ширри, подумав немного, решила оставить это дело. Сейчас было не до этого, да и руки ее вместе с коленями дрожали так сильно, что девушка совсем не могла сосредоточиться на каких-то там узорах.
Ширри отвернулась от ворот и вгляделась в мрак города.
– Фип… Фип, мне страшно…
Дух не отвечал. Ширри стиснула зубы. Дрожащие руки коснулись земли, девушка зажмурилась, глубоко вдохнула пропитанный дымом воздух и пустила энергетические потоки по земле. Синие нити оплели мощенную дорогу, заструились по небольшому мосту, под которым текла пересохшая сейчас речушка, постепенно проявляя очертания городских улиц, домов, площадей. Впереди показались углы первых глиняных домов, покрытых обожженной черепицей и резными золотыми узорами на фасаде, выплыли из темноты чугунные ножки фонарей, мраморные скамейки с тканевыми вставками и… обломки.
