– Они сегодня получились вкуснее обычного! – Сэмюель демонстративно взял пирожок с подноса и с завидным аппетитом принялся его поглощать.
– Я нисколько не сомневаюсь в этом. Наши повара отлично справляются со своими обязанностями. Ты не находишь? – Монсеньер епископ внезапно уставился на собеседника, отчего тот едва не подавился.
У Его Преподобного Превосходительства была такая особенность. Порой он вел себя спокойно, по-доброму, словно отец родной, проявляя к собеседнику лишь слабый, вежливый интерес, а иногда задавал неожиданные, даже несвязанные с ведущимся до этого диалогом, вопросы. И в голосе его слышались стальные нотки, от которых по коже начинали бегать мурашки, и хотелось разом признаться во всех грехах, даже если их и не совершал. По слухам, раньше, до назначения в эту церковь, епископ являлся неким профессиональным дознавателем. В секретной службе запретной инквизиции. Неизвестно, правдивы ли слухи, но в такие моменты, как сейчас, Сэмюель в них свято верил.
С трудом проглотив откушенный кусок, молодой священник смог лишь кивнуть в ответ. Слава богу, что епископу этого оказалось достаточно, и он вновь углубился в свои бумаги.
– Как всё прошло? – Спросил монсеньер, так и не отрывая взгляда от документов.
– Утренняя служба проведена, как положено, – чётко, по-военному, доложил Сэмюель.
– Давай без шуток, брат Кит. – На старом лице епископа появилась легкая улыбка. – Ты же знаешь, о чём я.
Сэмюель знал. Так как всегда рассказывал о своих поездках в замок Гамфри. Однако, у молодого священника с главным епископом Бринстоуна отношения сложились дружеские, доверительные, и потому, он себе позволял многое, что не могли остальные церковники. Включая шутки и некую вольготность. Мало кто посмел бы сидеть напротив Преподобного Отца, бесцеремонно пожирать пирожки и не получить за это, как минимум, взыскание.
– Всё так же. Без изменений. – Сэмюель, наконец, расправился с пирожком.
– То есть, – с интересом переспросил епископ. – Вино у барона всё такое же изысканное?
– Вы как всегда правы, монсеньер епископ! – Не вставая, священник изобразил шуточный поклон. – Однако, тайну барона теперь знает еще один человек.
– Интересно. – Преподобное Превосходительство оторвал взгляд от бумаг. – В нашем тайном обществе пополнение. И кто же новый участник?
– Новый журналист из «Нью-Инстерк». Приехал к нам не так давно.
Сэмюель Кит подробно рассказал о вчерашних событиях, связанных с одержимым братом Гамфри.
– Значит, Михаэль тоже пообещал хранить тайну?
– Да, – подтвердил священник. – Думаю, он не обманет. Порядочный джентльмен.
– Возможно, – задумчиво произнес Бенджамин Диккенс, – было бы лучше, если б не сохранил…
– Простите?
– Я имею в виду, что твои молитвы приносят лишь временное облегчение несчастному Патрику. И держать его в цепях не самое разумное решение.
– Вы говорите, как тот журналист… – сообщил Сэмюель.
– Помню! – слегка раздраженно кивнул старый монсеньер. – Его слова как раз отчасти верны, потому, я их повторил. Что бесчеловечно использовать оковы, словно против преступника, убийцы.
– Иначе он и сам себя может покалечить! – возразил Кит.
Преподобный Отец лишь отмахнулся, возвращая свое внимание к настольной макулатуре. Подобные споры возникали уже не раз. И многое уже оговаривали повторно, и не единожды. Смысла снова спорить мудрый епископ не видел. Сэмюель тоже замолчал.
