– Ступай к себе. Вытрись и переоденься, – отстранённо произнесла она, – а потом, если силы остались, зайди ко мне. Обсудим.
Я кивнула и быстро поднялась по каменной лестнице в свою комнату. Закрыла дверь, с трудом стянула мокрое грязное платье и почти не удивилась, заметив в углу бочку с горячей водой. Почти. Раньше удивлялась тому, что она появляется в моей комнате как по волшебству. А теперь понятно, что не «как». И благодаря волшебному же «как» на прикроватном столике свивается из тумана лёгкий ужин.
Помывшись и зябко закутавшись в тёплый халат, я заплела мокрые волосы в косу, наскоро перекусила и отправилась в бабушкину комнату. И в тёмном коридоре, по детской привычке, громко зашаркала и зашлёпала тапками, прислушиваясь к эху шагов. Прежде, когда бабушка не жила затворницей, когда у неё часто гостили не то наши дальние родственники, не то давние друзья, привычка шаркать в ночи и пугать народ здорово меня развлекала.
Я невольно улыбнулась. Особенно запомнился случай с Яртом, когда он приехал меня навестить и, поддавшись на ласковые уговоры гостеприимной хозяйки, остался ночевать. Вечером я отправилась к бабушке, чтобы пожелать ей спокойной ночи, а друг, услышав шарканья, принял меня за неприкаянную душу и в одной простыне выскочил в коридор. Я, в темноте налетев на Ярта и по глупости приняв его за привидение, завопила от страха и вцепилась в его простыню, а друг – в меня. За что и получил по... самомнению. Прибежавшая на наши дикие завывания бабушка хохотала до колик в животе.
Весело хмыкнув, я дошаркала до двери, но, взявшись за ручку, посерьёзнела. Неужели сейчас всё прояснится?.. Зайдя в комнату, я вопросительно посмотрела на бабушку. Она сидела в кресле-качалке у очага и задумчиво наблюдала за весёлыми язычками пламени. Серебристо-седые волосы собраны в тугой пучок, брови нахмурены, морщинистые пальцы сцеплены в замок поверх клетчатого пледа.
– Присаживайся, милая, – рассеянно кивнула... волшебница?.. Ведь если родители, то и она тоже?..
Я с ногами забралась в любимое кресло и насторожённо замерла. Казалось, она что-то обдумывает, собираясь с мыслями, и...
– Тебе правильно кажется.
Я напряглась:
– Ты что, мысли читаешь?
– Это нетрудно, у тебя всё на лице написано.
Я нахмурилась и поджала губы.
– Успокойся, – серебристые глаза улыбнулись. – Лучше расскажи, что случилось.
– Всё? – ещё больше насторожилась я.
– Всё, – кивнула бабушка. – Я должна знать, что ты успела подслушать и что именно тебе нужно объяснить.
Ага, чтобы лишнее случайно не сболтнуть...
Я собралась с мыслями и уныло поведала об утренних стычках (умолчав, правда, о своих лесных похождениях под луной), упомянула о приезде Ярта, и разговор внезапно свернул в другую сторону.
– Вернулся? – бабушка оживилась. – Учёбу закончил?
– Сказал, что закончил, – я пожала плечами. – Вроде практика осталась... – и я запнулась, зацепившись за неожиданную мысль.
А ведь и Ярт может быть одним из них – из волшебников. Когда я расспрашивала его об учёбе, друг увиливал от прямых ответов, но так и сыпал вопросами – видимо, чтобы занять меня и отвлечь. И странности времени, когда мне почудилось, что оно замерло... Магия?
– Вырос, значит, тот вёрткий босоногий мальчишка, который воровал у меня сливы? – она задумчиво улыбнулась.
– И ещё как вырос... А вёрткости в нём почти не осталось. И босоногости, – добавила я с грустью.
