Аля кивнула.
– А как вы узнали о тайных встречах?
– О, это было легко. Она пела, светилась от радости. Я делал вид, что не замечал… но до этого я никогда не видел ее такой. И к счастью, тот юноша ее не бросил. Ну а твой отец помог ей стать русалкой.
– Он тоже тритон? ― Аля вспомнила, что видела в портале памяти. После такого можно было и не спрашивать, поэтому она не удивилась кивку дворецкого. – И это он ей сделал хвост?
– Не совсем, но он нашел того, кто сможет. – Закарий замолчал, глядя куда-то вдаль. Наверное, вспоминал дочь. – Это я все к чему. Не всегда мы, родители, знаем, что лучше для наших детей. Но все, что мы делаем – ради вас.
Аля верила ему, но разве эта история не доказывала обратное? Зачем было запрещать этим двоим видеться, раз любовь взаимная? Но все-таки в чем-то Закарий ее смягчил. Мама любит ее, и Аля надеялась, что рано или поздно все узнает. Со временем.
Но время пришло раньше, чем она могла вообразить.
***
Из-за разной длины суток Аля уже в середине дня валилась с ног. Искупавшись в озере и повалявшись под пальмой, она чувствовала, как глаза сами собой слипаются, а зевота норовит порвать рот. Поэтому Аля уходила в свою комнату и ложилась спать. А потом по этой же причине полночи бодрствовала. Радовало, что ей было с кем побродить по дворцу и окрестностям. Митя вообще не спал. Правда, бывало, что он куда-то исчезал, а когда возвращался, не помнил где был. Может, в это время он все-таки спал?
В одну из таких ночей она как обычно гуляла по коридорам одна и неожиданно набрела на спальню родителей. Они тоже бодрствовали: за массивной резной дверью слышались их приглушенные голоса. Аля хотела уйти, но сердитые слова отца заставили ее замереть.
– Мы должны ей все рассказать!
– Еще не время, – отвечала полушепотом мама.
– Она сама скоро все узнает, но тогда будет поздно! – Он не утруждал себя говорить тихо, даже прислушиваться не приходилось. Шум усилился: кажется, отец заходил по комнате. – Ила уже не просто в плену. Все гораздо серьезнее.
Встревоженная, Аля подошла к двери ближе, но тут на лестнице послышались шаги ― наверное, кого-то из слуг. Ей пришлось быстро уйти. Наутро за завтраком подданные что-то бурно обсуждали, шептались. Но как только Аля с родителями вошли в беседку, все разом замолчали.
– О чем они говорят? ― спросила Аля, но никто ей не ответил.
В этот день она так ни с кем и не смогла поговорить: у одних появлялись срочные дела, а другие при виде нее просто разворачивались и шли в противоположном направлении.
– Я совсем ничего не заметила! – крикнула она одному из таких.
Все намеренно избегали ее.
Обычно Аля со всеми ходила работать в сады, но сегодня осталась дома. По земному календарю был ее день рождения, но ни мама, ни отец ее так и не поздравили. Помнили ли они вообще? А настроение и без того упало ниже плинтуса: Аля словно вернулась в приют, когда осталась совсем одна. Никому не было до нее дела. Даже Черныш ее бросил.
Было жарко. Чтобы немного охладиться, Аля искупалась в озере, затем улеглась в тенек под огромной пальмой и, засунув наушники в форме грибов в уши, стала слушать урок по виллардскому языку. Много послушать она не успела: к ней, почти невидимый, приблизился Митя и что-то сказал.
– Что прости? – Она быстро выдернула наушники.
– Почему ты не пошла со всеми? – повторил он и сел рядом.
– Нет настроения, ― мрачно буркнула она. Какое-то время они помолчали.
