– Господин не бережен к животным, – заметил Маркус отцу. – Надо же догадаться тащить животное равнин на необжитую гору…
Лорд Марвинг хмыкнул:
– Кнехты не думают о потерях перед лицом подвига.
Маркус помолчал, глядя в ответ:
– А в чём подвиг? – вымолвил он.
– Человек забрался на Динжень, попирающий небеса! – воскликнул Лорд. – Разве это не подвиг?!
Увлёкшись, он стал говорить громче, и некоторые слушатели, среди которых было несколько восхищённых леди, невольно попритихли и навострили уши, выцепливая замечания высокопоставленных комментаторов.
– Он не был на Динжене, – в некотором роде извиняясь улыбнулся Маркус с детской самоуверенностью.
Лорд смущённо переменился в лице:
– Почему?..
– На Динжене нет пологих участков, чтобы накопить по пояс снега.
Увлечённый рассказчик, наконец всецело ощутив себя в центре внимания, продолжал:
– Когда пик маячил передо мной на расстоянии в полдня, на меня вышел огромный медведь! Он поднялся на задние лапы и стал выше самого крупного из людей! Его морда была покрыта шрамами – от огромных когтей зверей, погибших под его жуткими лапами!
Маркус сдерживался сколько мог, но всё-таки расхохотался.
– А вы сами там были?! – скандально вознегодовал путешественник.
– Несколько раз, – миролюбиво припомнил Маркус. – У нас Динжень не считается особо высоким, но облачность там стабильная, так что с посещением никаких трудностей. Лет в одиннадцать я наблюдал, как на него взбирается какой-то кнехт, но несчастный сорвался на четвёртые сутки…
– И не помогли ему?!
– Что поделать, – без зазрения совести признал наследник. – Он был слишком низко. Мы ведь не о расстоянии вытянутой руки говорим. Небесные спускаются в свободном падении значительно дольше, чем люди равнин. Его кости лежали на земле раньше, чем я позвал наставника. Невысокие горы бывают кровожаднее гигантов. Динжень не сдался бы за три дня человеку, догадавшемуся пройти по нему на коне…
Кнехт вздёрнулся на ноги, гневно шаркнув стулом, и в ярости покинул зал.
Небесные проводили его взглядами, как утомлённые опытом взрослые истерику чужого ребёнка.
Маркус улыбнулся и сделал глоток из бокала. Несколько десятков разновозрастных кнехтов с титулами, леди в изобильных оборчатых платьях были недовольны, оскорблены вместе с посрамлённым вралем, будто и их честь пострадала, когда непрошенный сопляк вклинился в рассказ. Верный менестрель вновь со всем старанием раздул меха, надрываясь громкой и из-за того не такой уж гармоничной мелодией.
– Молодой Лорд! – громче чем требовалось обратилась старшая из молодых леди замка, сжимая пальцами замершие над тарелкой приборы. Она была похожа на отца темпераментом, однако пока тот мечтал о наследнике, в её глупенькой головке были посторонние. Её щёки заливала краска обиды: – Вы настойчиво показываете нам превосходство небесных, и можно подумать, что птахи лишены человеческих недостатков, что им не нужно есть, а их тела не избавляются от лишнего…
Дюк-кнехт, сидящий напротив леди, поперхнулся и выплюнул мёд обратно в бокал.
Лорд расширил глаза и настроился заткнуть дочь, прежде чем захлебнутся все дюк-кнехты, эрл-кнехты умрут от апоплексических ударов, а слуги от стыда сбегут в другие замки.
Маркус коснулся его рукава, молча прося не вмешиваться.
– Леди имеет практичный склад ума, – улыбнулся наследник. – Путь в небесах бесконечен, облака летят без понуканий, небесные охотятся и рыбачат, не спускаясь. Делать запасы на многие дни как на равнине не принято. Чтобы отмыться используются клоки облаков, ими вытирают руки, лицо или даже обмываются целиком, стирают одежды. С ними же отправляют прочь отходы.
