Диверсант, аристократ, мститель: История графа Ларошфуко, ставшего кошмаром для нацистов во Франции - страница 3

На земле немцы стремительно пробили в обороне брешь шириной 50 км и глубиной 25. Но двинулись они не на юго-запад, к Парижу, как ожидало французское командование, а на северо-запад – к проливу Ла-Манш. Туда, где можно было отсечь элитные части французов и британцев, увязшие в Бельгии. И после – взять всю Францию.

Суассон лежал как раз на пути этого северо-западного броска. Робер с шестью братьями и сестрами выскочили из дома: на улице леденящий душу вой пикирующих «юнкерсов» звучал еще невыносимее. Бомбы падали на фабрики Суассона. Дети со всех ног кинулись к семейному седану, и мать, Консуэло, усадила всех в автомобиль. Старшему, 17-летнему Анри – на год старше Робера, – она велела гнать в Шатонёф-сюр-Шер в замок ее матери, герцогини де Майе, в 370 км к югу. Сама Консуэло решила остаться: как глава местного отделения Красного Креста, она должна была руководить действиями организации в департаменте Эна.

– Я вас догоню! – крикнула она Анри и Роберу.

Ее окаменевшее лицо ясно давало понять: спорить бесполезно. Она не могла допустить, чтобы ее дети – от четырех до 17 лет – сгинули в том же огненном блицкриге, что, возможно, уже поглотил их отца, 50-летнего Оливье, служившего офицером связи с британскими ВВС на франко-германской границе.

– Уезжайте! – приказала она Анри.

Дети отправились в путь под ничем не сдерживаемым градом бомб – самолетов союзников в воздухе почти не было. Впоследствии историки назовут эти дни Битвой за Францию, однако на деле французская военная авиация была рассредоточена по всей империи: лишь 25 % самолетов базировалось на родине, и всего четверть из них находилась в составе действующих соединений. Таким образом, Суассон был почти беззащитен перед бомбежками. Непрекращающийся вой «юнкерсов» и гулкое эхо взрывов гнали семейство Ларошфуко прочь – в бездумной, почти животной, панике.

Но движение на дорогах почти замерло. Немцы разбомбили вокзалы и многие мосты в Суассоне и окрестных городках. То и дело «юнкерсы» на бреющем проносились над потоком беженцев, поливая их пулеметным огнем. Младшие дети в машине Ларошфуко пронзительно визжали при каждой очереди, но пули, к счастью, ложились позади.

Пока они выбирались из зоны нацистского наступления, к процессии присоединялось все больше беженцев. То тут, то там у обочин стояли заглохшие автомобили. Некоторые семьи тащили за собой лошадей и ослов, навьюченных кое-как собранным скарбом. Дети Ларошфуко, прильнув к окнам, с потрясением взирали на эту сюрреалистическую картину. Исход, какого современная Франция еще не знала.

Пилот французской разведывательной авиации Антуан де Сент-Экзюпери наблюдал за этим исходом с воздуха. В книге «Военный летчик» он позже напишет: «В час, когда пресс бомбардировщиков всей своей тяжестью придавил города и заставил целый народ черным соком разлиться по дорогам. В час, когда Франция являет собой мерзкое зрелище развороченного муравейника…»[5]

Часы утекали, дорога бесконечно стелилась впереди, и, хотя в вышине изредка раздавался вой пикирующих «юнкерсов», семейство Ларошфуко уцелело – немецкие бомбардировщики спешили присоединиться к многочисленным эскадрильям, направлявшимся к Ла-Маншу. Новости были крайне скудными. Местные власти зачастую первыми спасались бегством. Люди привязывали к крышам автомобилей матрасы в надежде хоть как-то защититься от бомб. Но вскоре, как заметил Робер, матрасам нашлось более привычное применение: в первую ночь заторы на дорогах вынудили беженцев устраиваться на ночлег где-то посреди бескрайних равнин Центральной Франции.