– Дожили, часового от начальства ставим, – усмехнулся Коротеев. – Ну и буча будет!
– Дело важнее бучи, – заметил прокурор и повернулся к Гриценко. – Вы все поняли? Выезжайте!
У ворот дачи толпились люди. Гриценко заметил среди них инспектора Степанова и не мог понять, когда инспектор успел сюда приехать. Тот беседовал с женщиной, а несколько человек, стоявших рядом, вставляли свои реплики, высказывая предположения. Инспектор никого не останавливал, он слушал все что ему говорили, пытаясь в этих разговорах нащупать главное. Следователь прошел во двор, мельком окинул взглядом заваленный сугробами сад и подошел к двери. Следом вошел Степанов и с ним две женщины.
– Вот понятые, они будут нам помогать, – сказал он Гриценко.
Следователь записал их имена, адреса и принялся тихо инструктировать.
Тем временем трассолог Ларин, мужчина средних лет с хитроватым лицом, одетый в теплое пальто с меховым воротником, переступил порог, огляделся и вдоль стены прошел к окну, в котором зияла круглая, с трещинами дырочка. Возле мертвого Паршина возился судебно-медицинский эксперт, он пощупал пульс, подавил пальцами мякоть руки выше кисти, наблюдая, как меняют цвет трупные пятна, измерил температуру тела и задумался, разглядывая кровавую ранку на затылке Паршина.
Ларин свернул трубочкой лист бумаги, просунул его в отверстия, пробитые пулей в двойных стеклах, и поглядел по направлению, которое указывал обратный конец трубки. Взгляд его остановился на двери, где стоял у порога Гриценко. Они посмотрели друг на друга, и следователь поднял руку так, как если бы у него в руке было оружие.
Они работали вместе уже не первый год и понимали друг друга без слов, знали профессионально свое дело и еще до того, как Гриценко отдал распоряжение начинать осмотр места происшествия, каждый уже определил для себя, что будет делать. Ларин знал, что следователь будет ждать у порога, пока он не прокатает следокопированной пленкой порог, пол возле порога, где могут быть невидимые следы ног убийцы, сформированные грязным снегом, частичками грунта, пыли, которые вряд ли удастся разглядеть простым человеческим глазом; потом он из пульверизатора опылит графитом светлые части вещей, предметов, где преступник мог случайно оставить следы своих пальцев, затем опылит окисью цинка темные предметы, чтобы на темном фоне проступили белые узоры папилляров. Сняв, где только возможно, отпечатки пальцев, Ларин примется за пулевые пробоины в стекле, а следователь тем временем вместе с судебно-медицинским экспертом будет заниматься трупом.
Молчаливые, взволнованные понятые с щемящим чувством, порожденным присутствием убитого человека, следили, как быстро и четко разворачивалась следственная работа. Они кое-как улавливали смысл из лаконичных фраз, которые бросал медик, описывая состояние трупа:
– Температура тела – двенадцать градусов, примерно двенадцать часов назад наступила смерть, принимая во внимание понижение температуры тела на два градуса в час. Таким образом, убийство произошло в восемь – восемь тридцать вечера. Под нажатием трупные пятна исчезают и не восстанавливаются, кровь не возвращается в кровеносные сосуды. Это подтверждает, что смерть наступила примерно в это время. Вскрытие покажет более точно.
Степанов быстро заносил в протокол данные. Потом начал свою работу Гриценко, детально описывая местоположение трупа, расстояние от него до предметов, детали одежды Паршина.
