Дивные острова - страница 3

– Ты, сынок, утром вставай, когда хочешь. Я завтра – не так рано. Устала. Работала в огороде. Как проснешься, поешь, если нужна буду, не стесняйся.

Тетя Таня была благодарна ему – он не раз посылал ей деньги уже после смерти матери. Благодаря ему она провела газ и отремонтировала дом. А еще он помог ее дочери переехать в Москву, получить образование и достойную работу, такую, что дочь стала много ездить за границу – от того ее не покидало чувство неловкости, словно она у него в неоплаченном долгу. Но Берестова все это совсем не волновало. Все это для него было такой ничтожной мелочью, что об этом он даже и не думал.

***

Ранним утром Берестов встал с кровати, оделся и вышел на улицу. Сначала шел по пустой дороге, жадно вдыхая свежий прохладный лесной воздух. С двух сторон возвышались сосны. Потом он сошел с дороги в лес, разулся и ступил босыми ступнями на мягкий травяной ковер. Земля была еще теплая, несмотря на прохладу утренней росы.

Так он стоял минуты две, словно желая пустить корни в землю и врасти в нее, как дерево, а затем обулся.

За тенью деревьев виднелись облезлые железные надгробия и кресты. Это было тихое деревенское кладбище. Где-то вдалеке куковала кукушка. Дятел бился клювом о кору. Берестов шел по широкой дорожке, отделяющей темно-зеленый хвойный лес от мира мертвых, слегка освещенного теплыми лучами утреннего солнца.

Калитки кое-где покосились, могилы заросли сорняками. Многие покойные не оставили после себя родственников, чтобы ухаживать за местом. А у кого-то они были, но уже давно не возвращались в деревню.

Берестов за годы жизни в Европе так отвык от православных кладбищ, что все теперь казалось ему странным, но в то же время и родным, умиротворяющим. Он рассматривал фотографии и находил тех, кого помнил, но многих и не знал. С черно-белых снимков улыбаясь или сосредоточив серьезный взгляд, смотрели разные люди.

Тетя Маша умерла в возрасте семидесяти трех лет – на фото – темноволосая женщина в меховой шапке. Берестов помнил эту соседку с детства – прибегал к ней утром за парным молоком. У бабушки коровы не было, а тетя Маша еще и угощала печеньем, которое покупала "с машин", когда в деревню привозили разные товары из города и устраивали ярмарки.

Дядя Ваня – старик, который всю жизнь достраивал дом в деревне и всюду ходил с молотком. Уже за границей Берестов узнал, что в этом доме в итоге что-то замкнуло и он за ночь сгорел. Потушить не успели. Остаток своих дней дядя Ваня восстанавливал дом, и так и умер с молотком в руке.

Отсчитав девять рядов, Берестов свернул и прошел к нужной могиле, которую искал. Внутри железной ограды все заросло высокой сорной травой, и лишь на пару сантиметров оттуда виднелось высокое трапециевидное надгробие, а рядом – два креста.

Берестов повыдергивал траву, чтобы войти внутрь. Здесь был похоронен его друг детства и отрочества – Ленька. На фото был мальчик лет 15 со светлыми волосами и карими глазами. Черты лица его были не совсем правильными, но в целом приятными и выдавали в нем человека бодрого и подвижного.

"Каким бы он был сейчас?" – думал Берестов.

Рядом – без фотографии был похоронен отец Леньки, а под крестом поменьше – младший братик Леньки, который родился уже больным.

После того, как не стало Леньки, через два года его отца убили ножом во время пьяной драки. А еще через два месяца умер и братик. Мать Леньки уехала к родственникам в Псков. Дом продали – на его месте сделали баню.