Протоиерей Константин Михайлович Добронравов (ректор)
112
Ректора нашей семинарии Добронравова мы застали уже в возрасте под пятьдесят лет. Высокого роста, могучего телосложения с грубым голосом и суровым выражением лица, он внушал чувство страха, которое ещё больше увеличивалось его манерой держаться отдалённо и сугубо официально.113
Передавали о таком случае, имевшем место на уроке в шестом классе. Он имел обыкновение, входя в класс, на ходу называть фамилию семинариста к ответу урока, не обращаясь к нему лично. И вот однажды, войдя так в класс, он вызвал Черепанова, который сидел за партой у самых дверей, а он, не успела ещё дверь закрыться, шмыгнул и спрятался в уборной.114 Ректор это заметил и послал соседа по парте водворить беглеца на место, но Черепанов упорно отказывался возвратиться, всё время твердя: «Страшно попасть в руки бога живаго!» Случай этот анекдотический и описание его достойно пера такого художника слова как Н. В. Гоголь, но и как анекдот он характерен для понимания отношений, которые существовали между главой семинарии и его воспитанниками.115
Мания величия – была основной чертой ректора. Передавали, и это так, вероятно, и было, что даже при прикрытой только двери для входа в семинарию, незамкнутой на замок, он давал звонок, чтобы швейцар открыл ему дверь. Мы были много раз свидетелями, как швейцар впереди его бежал к шестому классу, чтобы открыть ему дверь для вхождения в класс на занятия. Во всём поза величия: будет ли это прогулка перед зданием семинарии перед уроками, будет ли это прогулка по коридору в часы вечерних занятий или посещение столовой, будет ли это, наконец, выход на литию во время богослужения. Но особенно величественны были выезды куда-либо в город. Для этого всегда наготове была пара сначала серых, а позднее вороных рысаков, впряжённых в пролётку. Передавали, что раньше, ещё до нашего поступления в семинарию, при епископе Петре116 часто были выезды для сопровождения архипастыря. В наши времена выезды были реже и преимущественно на одном рысаке. Помнится, как в первый день Пасхи мимо семинарии промчался рысак, впряжённый в новую пролётку, ценой в 500 руб[лей]. В ней сидел наш ректор, отправившийся с пасхальными визитами.117
Мания величия иногда переходила у ректора в пренебрежительное, хамское отношение к другим людям, которые, по его мнению, стояли ниже его по служебной линии. Так, наш бывший смотритель Камышловского дух[овного] училища М. Н. Флоров, человек почтенный и в высшей степени культурный и деликатный, с большой обидой рассказывал нам, как он явился к ректору с визитом, чтобы засвидетельствовать ему уважение, и как именно по-хамски был им принят.
