«DIXI ET ANIMAM LEVAVI». В. А. Игнатьев и его воспоминания. Часть IV. Казанская духовная академия начала XX века - страница 2

Отучившись в духовной школе, В. А. Игнатьев был обязан, как пользовавшийся содержанием за счёт духовно-учебного капитала, отслужить в духовном ведомстве 6,5 лет или же уплатить 1088,20 руб. долга.23 Таких денег у него, естественно, не было, более того, не было и желания первоначально работать духовном ведомстве. «В начале июня 1913 года я закончил учение в Императорской Казанской духовной академии со званием кандидата богословия. Закончен был длинный путь обучения в духовных учебных заведениях, начатый ещё в 1897 г. в Камышловском дух[овном] училище. Пятнадцать лет учения и жизни в общежитии! И вот я вышел в жизнь. За всё время моего учения в духовных школах у меня не было мысли пойти в священники, а при окончании академии даже мысли о работе в духовных учебных заведениях. Такова была моя реакция на происхождение из семьи дьячка. Сколько приходилось видеть унизительного в положении русского духовенства! Отсюда и родилась мысль: бежать, бежать из него, куда представится для этого возможность. В академии у меня окончательно созрела мысль – идти работать по линии Министерства народного просвещения».24

Певцом Игнатьев так и не стал, и поработать по линии Министерства народного просвещения ему удалось только один год. Начало первой мировой войны и желание выбраться из «глухой провинции» заставили его вернуться в духовное ведомство, а ещё через 3 года произошла Октябрьская революция. Позднее он был свидетелем «обновленческой лихорадки» в жизни Церкви и «хождения по мукам» своих братьев-священников.25 Он даёт порой жестокие характеристики ректорам и некоторым преподавателям, осуждая «казённое православие», но о самой академии, в итоге, отзывается с благодарностью за полученные им навыки в настойчивом и инициативном труде, за возможности развиваться и работать над собой.

Хотя его воспоминания крайне субъективны и не раскрывают полностью историю Казанской духовной академии начала XX века, но содержат описание расположения академических зданий, библиотеки, учебного корпуса, многие неизвестные моменты и события. Как и в предыдущих воспоминаниях о Камышловском духовном училище и Пермской духовной семинарии В. А. Игнатьев не смог писать только о себе, а оставил интересные личностные характеристики преподавателей и студентов академии, в т. ч. иностранных. Автор сделал попытку спустя полвека систематизировать свои знания о профессорах (как по отдельности, так и в целом в рамках корпорации), об условиях обучения и быта в академии.26

В состав четвёртой части включены очерки автора, находящиеся в «пермской» и «свердловской» коллекциях его воспоминаний, посвящённых Казанской духовной академии. При выборе очерков из двух коллекций учитывалась полнота изложения материала в них, дополнительные или уточняющие сведения приводятся в постраничных сносках, что отражает особенности той или иной коллекции. В состав публикации включен очерк «Учение П. А. Иконникова в Казанской духовной академии» из автобиографических очерков автора в «пермской коллекции» его воспоминаний, отсутствующий в «свердловской коллекции».

При подготовке публикации составлялись биографические справки на участников событий, упоминаемых в текстах, использовались списки служащих и студентов Казанской духовной академии, статьи из «Православной энциклопедии».