Дизария и спасение трёх миров - страница 14

– Почему не в патруле, гвардеец?! – Раздался оглушающий голос Мишеля Лайета, маминого начальника. Он закинул гвардейца в портал в какую-то темноту и моментально закрыл за ним воронку.

– За нарушение дисциплины, только так, – выдохнул вальд.

– Элечка! – выбежала из-за спины Мишеля Дизария. Она кинулась к дочери, обняла её, пытаясь успокоить. Но Элька, увидев маму и сообразив, что в безопасности, разревелась в голос.

– Давайте уйдем с улицы, – потянул Дизу за руку Мишель.

Та, приобняв дочь, побрела к дому. Проводив женщин до дома, вальд вызвал флайер, чтобы вернуться на нём в управление.

– Не забывай, что времени у неё всё равно очень мало, я не смогу спасать её каждую минуту. Да и есть вальды, с которыми я не смогу тягаться. Жду тебя завтра на работе. Отрабатывать мои энергопотери на портал тебе придётся долго и тщательно. Советую, наконец, и самой проявить инициативу и удивить меня, в благодарность за то что, я второй день вожусь с твоей семейкой.

Дома Дизария усадила рыдающую Эльку в ванную прямо в одежде, включила душ и начала намыливать волосы, стараясь не думать о том, что могло случиться с дочерью.

– Прости меня мам, – всхлипывала Элька…Диза вопросительно вскинула бровь, глядя на Эльку. Та всё ещё всхлипывала, пытаясь тереть себя мочалкой поверх комбинезона.

Диза аккуратно помогла снять комбинезон с Эльки и продолжила умывать её, стараясь выглядеть уверенно.

– За что? Это я не смогла тебя уберечь. – Слёзы сбегали из глаз Дизы, смешивались с водой, её тоже трясло от шока. Хорошо, что Мишель следил за гвардейцем и отреагировал сразу, когда тот отклонился от маршрута. Ещё каких-то несколько мгновений и было бы поздно.

Диза продолжала умывать дочь, но сознание уносило её в тот день, когда через несколько недель после ухода в Туман Эндера, чёрный значок «Инь» на щеке вдруг стал красным. Это означало, что в детородном возрасте, она ещё не беременна. И «помочь» ей в этом мог любой мужчина. Она знала, что так будет, осознавала опасность и планировала обратиться в клинику за искусственным оплодотворением, но всё время откладывала этот момент… Полагала, что есть ещё время… Но как оказалось – будущее может наступить в любой момент.

Диза была на репетиции театра, в котором проработала всю жизнь. Она знала, что все мужчины театра хотели её. Будучи замужем за Эндером, она привыкла быть непреступной. Казалось её позиция была всем ясна. Многих коллег-мужчин она даже считала друзьями. Уж точно она не ожидала, что может быть не в безопасности в этом «храме искусства».

Диза сначала и не поняла, почему изменился тон ведущего актера их театра, Дерека Валецки, который с явным возбуждением и похотью, даже стоном, проговорил глядя на неё: «Наконец-то…» Он двинулся к ней по сцене, не скрывая своих намерений. Диза начала поворачивать голову в поисках защиты. Она зацепилась взглядом за свое отражение в зеркале, и отметила как на щеке проступает красный значок.

Ещё два актёра подошли к ней сзади, заломили руки за спину и зафиксировали в положении стоя. Дерек подошёл ближе и с размаху влепил ей пощечину. Адская боль разорвала сознание Дизарии.

– Ты думала, что всегда будешь вилять своей жопой перед моим лицом, и не окажешься подо мной?! – Дерек был похож на сумасшедшего. Его глаза блестели, как у маньяков, которых он любил играть на сцене. Схватив женщину за подбородок, он начал свой поцелуй. Он проникал языком все глубже, зубы стучали об зубы. Он то и дело кусал губы Дизы, и во рту начал ощущаться металлический привкус крови. Его руки, казалось, были везде. Он пытался охватить каждый миллиметр ее тела, почти каждое прикосновение сопровождалось щипками или тычками. Голова женщины после удара кружилась, к горлу подкатывала тошнота, и, если бы её не держали с двух сторон, она давно валялась бы на полу. Дерек оторвался от её рта, рванул пуговицы блузки, открывая доступ к ее груди. Воспользовавшись моментом Диза осмотрела зал в надежде позвать на помощь, но увидела режиссера, сценариста, работников сцены и даже сторожа, на лицах которых не было ничего кроме похоти. Она открыла рот, чтобы позвать на помощь, и тут же закрыла его, поняв всю бесполезность своих надежд.