– Да. Хорошо, что ты об этом заговорил. У меня просьба. Разведись со мной, пожалуйста. Если ты напишешь заявление и не будешь претендовать на жилплощадь, можно через загс, это очень просто.
– А почему я не должен претендовать на жилплощадь?
– Потому что у тебя есть квартира. А эту я хочу продать. Деньги очень нужны.
– А что, этот хам, с которым ты живешь, еще и альфонс?
Маша посмотрела на него спокойно и прямо.
– Знаешь, я всегда хотела сделать так, чтобы тебе было проще. Ночевала в гараже, скрывала нашу жизнь от знакомых, унижалась перед наркологами. А ты вообще точно алкоголик? Выглядишь хорошо, работаешь, диски тебе нужны. Я вдруг подумала, может, тебе просто нравилось меня изводить? Эта история с замками… Короче, я сейчас предложила самый простой для тебя вариант. Не подойдет – выберу другой. Но будет по-моему.
– О! Прямо раскрепощенная женщина Востока. Общение с хамом…
– Молодец, – кивнула Маша. – Садись, пять. Ты озвучил концепцию, с которой я пойду в суд, если ты сам со мной не разведешься. У меня получится. Все-таки я преподаю римское право, а ты торгуешь автомобилями. И базаром несет от тебя за версту. Уходи.
Она спокойно закрыла за ним дверь и отстраненно подумала о том, что впервые его сознательно оскорбила. Что делать. Когда-то жизнь заставляет разобраться в себе и других. Нет, с ней иначе. Ее заставляет так действовать Лешина смерть. Она будет его защищать. Он в этом нуждается сейчас больше, чем при жизни.
Катя вошла в вестибюль и оторопело уставилась на большой портрет Алексея с черной лентой.
– Это чего? Что с ним? – настойчиво спросила она у стоящего рядом человека в очках.
– А вы как думаете? – нервно ответил ей очкарик. – Лично я уверен, что это не в честь дня рождения.
Он быстро пошел по коридору, явно расстроенный. Потом почему-то оглянулся и посмотрел на Катю с брезгливым удивлением. «Ну и контора, – раздраженно подумала она. – Каждый придурок смотрит на женщину, как на прошлогоднее говно». Она, наконец, догадалась прочитать текст под портретом. Ей стало холодно. Она боялась даже самого слова «смерть». А тут… Он был такой сильный, живой, теплый, красивый… Катя медленно вошла в свою бухгалтерию, бросила на стол сумку, опустилась на стул и то ли задумалась, сама не зная, о чем, то ли просто впала в ступор. Вошла главный бухгалтер Валентина Петровна, кивнула ей, села за свой стол.
– Здрасте, – с опозданием ответила Катя. – А чего с ним, я не поняла?
– С кем?
– С Алексеем Николаевичем.
– Он умер.
– Ясно, что умер. А отчего он умер?
– Мне не доложили, – холодно ответила бухгалтер. – Думаю, это вообще не твое дело. Может, поработаешь, наконец?
– Да пожалуйста, – Катя надулась и включила компьютер.
– Здравствуйте, дамы, – вошел озабоченный шеф. – Валентина Петровна, рассчитайте, пожалуйста, что Алексею причиталось, прибавьте отпускные: он не отгулял, ну, и пособие семье, как положено. Сделайте это сейчас, свяжитесь с Людмилой, спросите, ей домой подвезти или, может, на карту бросить…
– Я могу отвезти, – вызвалась Катя.
Виктор посмотрел на нее с сомнением.
– Лишь бы не работать? У людей горе. К ним поедет тот, кто знал Лешу.
– А я что, не знала? Мы вместе в налоговую ездили. Вы сами посылали.
– Я имел в виду… Спасибо, не надо.
– Господи, – выдохнула Катя, когда он вышел. – Что ж вы тут за люди такие собрались. Я прям бояться начинаю. Слово скажу – и думаю: как бы по роже не схлопотать. Че я вам сделала?
