Длинные тени старых грехов - страница 10

«Я не горжусь поступком, который я совершила и вряд ли когда-нибудь смогу посмотреть без стыда в глаза мужа, но каждый оставшийся день в моей жизни будет прожит в мольбе и надежде о прощении».

Затем миссис Гренвилл ушла. Здесь запись обрывается, и следующая запись датируется двумя месяцами позже. Оливия пишет о своей жизни, все якобы наладилось. Судя по записям, у нее оказывается одиннадцатилетняя дочь. Миссис Гренвилл хорошо проводит с ней время, гуляет в парке по утрам, покупает кукол, разучивает стишки и песенки.

Но одно странно. Если все так хорошо, почему она ничего не писала о своей дочери раньше. Это сильно удивило Элизабет.

Затем миссис Гренвилл взволнованно пишет о том, что ее муж заболел, она чувствует свою вину перед ним и плачет по ночам. Она подробно описывает каждый день его болезни, приход врача, состояние здоровья больного:

«Сегодня утром он сильно кашлял. Так громко, что это услышала Амелия в детской. Она так перепугалась, что отказалась выходить к завтраку. Боже, я так не могу. С каждым днем он становится все бледнее и бледнее. Силы покидают его. Он совсем не встает с кровати, лежит целыми днями и смотрит в потолок. Иногда, когда он долго лежит, не шевелясь, моё сердце сжимает холод и мне кажется, что он умер. Я медленно подхожу к нему пытаясь сдержать слезы и спрашиваю:

«Тебе что-нибудь принести?»

С надеждой на его ответ. Повернув голову с таким усилием, будто она чугунная, он тяжело вздыхает, словно хочет что-то сказать, но не может. А сегодня наш врач сказал мне, что он умирает и что сделать ничего нельзя. Я не смогла этого снести и зарыдала. На что наш доктор сразу же меня предостерег:

«Тише, тише, что Вы. Он может услышать». В тот самый момент мы находились под дверью его спальни. После ухода врача я зашла в его комнату, села подле него, глажу по голове, а он меня спрашивает: «Что врач сказал? Недолго мне осталось?» Еле сдержав подступившие слёзы, я улыбнулась и ответила: «Ну что ты? Все хорошо. Доктор сказал, ты скоро поправишься»…

(Далее) идут описания похорон и родственников, приехавших на них.

Глаза Элизабет медленно закрывались и в конечном итоге сон взял верх над ее сознанием.

Когда Элизабет открыла глаза солнце светило высоко над горизонтом. Это первое что она заметила. Так как свет бил прямо ей в лицо. Это был удивительно яркий день для осени, поэтому Элизабет обрадовалась, но ее радость была недолгой. Как только она поднялась и выпрямила затекшую спину, то сразу же заметила, какой кавардак творится в комнате. Все ее вещи были выпотрошены из шкафа, тумбочек, полок и разбросаны по всей комнате, будто пока она спала, здесь произошел основательный обыск. Это так напугало Элизабет, что она решила больше не оставаться в этой комнате, а поселиться все-таки в спальне для гостей, тем более что к этому решению она склонялась уже ночью, после того как прочла, что в этой спальне на той самой кровати на которой она спала, мучительно скончался супруг миссис Гренвилл.

Элизабет собрала свои вещи и после того как она перенесла их в гостевую, решила все-таки хорошенько обыскать комнату, так как ей пришла в голову одна мысль:

– А что если в спальню есть потайная дверь, через которую таинственный гость приходит, чуть ли не каждую ночь и творит свои бесчинства?

Хорошая погода пришлась как нельзя кстати. Вся комната, обычно погруженная в полумрак, теперь была превосходно освещена. Элизабет осмотрела все, заглянув за шкаф, трюмо, ширму, шторы. Даже под кровать несколько раз заглянула, но все тщетно, никаких дверей или чего-то даже близко похожего на нее. Тогда Элизабет начала простукивать панели одну за другой. Она шла вдоль стены и прислушивалась. Среди ровного монотонного глухого стука неожиданно она услышала громкий четкий звук.