Эмиль никогда не ездил верхом, но и тени сомнения не было в его голове. Словно влитой, восседал он в седле. Как одно единое целое, он и конь чувствовали каждое движение друг друга, каждое дыхание, каждую мысль, словно это был единый организм. Вот теперь Эмиль понял: он готов к испытаниям.
Дорога вела через поля, засеянные пшеницей, ещё неспелые колосья которой плавно покачивались на ветру. Солнышко сияло каким-то необычным, многопроявленным светом, отличным от того, что видел Эмиль дома. Но задать про это вопрос Илье Муромцу он постеснялся. «Спрошу-ка я лучше про то место, куда мы направляемся», – решил Эмиль.
– Илья, а, Илья, расскажи мне про тот лес, где Соловей-разбойник живёт. И почему его таким именем назвали? Ведь соловей – птичка маленькая, тёмненькая такая, мне бабушка показывала, когда мы в деревню ездили. И поёт она так, что заслушаешься… А тут вдруг разбойник с таким именем… почему так?
– Вот-вот, Емеля, правильно ты рассуждаешь! – Илья Муромец тяжело вздохнул. – Потому его так прозвали, что песни сладкие он сначала людям пел, говорил, то бишь. Обещал им жизнь прекрасную, сотрудничество. Что беречь дубравушку будет, ухаживать за ней, ежели пустят они его туда, гнездо своё совьёт да терема построит для деток своих. А взамен предложил злато-серебро, коего много у него было, награбленного. Люди-то наивные были, поверили Соловью, сыну Одихмантьеву. Не знали они, чем дело-то закончится. Не подумали они, не спросили совета мудрого у матушки-Земли-то… Откуда у него злато-то да серебро взялось, да так много… Где он раньше-то обитал, откуда появился в краях этих… Слабы они, люди-то… А матушка-Земля бы им всё поведала, рассказала бы, что за птица такая диковинная прилетела к ним. Матушка-то Земля плодородная, родит всё, что мы видим вокруг. Только там плодов её множество, где есть руки добрые, человеческие. Для тех, кто с любовью и светом солнечным в душе, с помыслами чистыми с ней разговаривает. А там, где нет этого, там и пуста она, бесплодная. Потому на Руси, матушке нашей, всегда родит она добра-то множество. И самоцветов разных, и злата-серебра, и живого всего сколько надобно.
Эмиль задумался. Никогда он о Земле так не рассуждал… Ну ходим мы по ней, выращиваем растения всякие, чтобы пища была, летаем на курорты разные, в места красивые, тёплые, путешествуем. А вот как о живой, сознательной никто в школе нам не рассказывал… Может, учителя тоже не знают ничего про это? Бабушка вот только всегда по-другому думала, ругала меня, когда я мусор прямо на землю выбрасывал, и в огороде нехотя ей помогал. Вернее, сбегал с друзьями погулять, лишь бы не возиться в грязи. А теперь получается, что и не грязь это вовсе? Так, что ли?
– Так, так, Емелюшка, – промолвил Илья Муромец.
– Я же мысленно с собой разговаривал! Откуда ты знаешь, о чём я думал? – изумился Эмиль.
– Эка невидаль – мысли читать, – усмехнулся богатырь. – Раньше-то все так умели.
– Что значит «раньше»? Я и так в прошлое попал! Когда это было и где? Нам же по истории в учебниках пишут, что дикие племена на нашей территории кочевали. Значит, люди были совсем неграмотные. А ты что такое говоришь, словно про будущее какое-то фантастическое! – возмутился Эмиль.
– Ну, время оно по-разному течёт, – усмехнулся Илья. – Может, и вернётся то времечко, и у вас люди мысли читать начнут, как в былые времена.
