– А ну прекрати! – рявкнул Вилмар, встряхнув моё дрожащее рыдающее тело. Щеку обожгла хлёсткая пощёчина.
Я сделала несколько глубоких вдохов, зажмурилась, потом открыла глаза. Надо взять себя в руки, моя истерика – лишь моя личная проблема. Никто не станет меня жалеть, никто не погладит по голове и не повезёт меня домой. Я сама во всём виновата, нужно было остаться дома, а не тащиться на окраину города к негодяю -Валерке, где даже антивампирские жучки не установлены. Так что успокойся, Инга, сядь за стол и послушай то, что тебе сейчас скажут. Может быть, тебя убьют легко и безболезненно, а может быть, и не убьют , ведь пока ты была без сознания, на твою кровь никто не покусился.
Меня опустили на табурет перед столом, на глянцевой поверхности которого, отражался свет маленьких жёлтых лампочек висящих под потолком. Я положила голову на прохладную гладкую поверхность, ощущая, как пластик приятно холодит мою разгоряченную кожу.
Передо мной материализовалась дымящаяся кружка с каким– то чаем.
– Пей, – последовал приказ мужчины.
Я послушно сделала несколько глотков.
Зелёные глаза, какое– то время, смотрели на меня с неудовольствием, затем мужчина заговорил:
– Тебе предоставлялась возможность узнать меня получше, привыкнуть ко мне, но ты решила проявить своё ослиное упрямство, и теперь дрожишь от страха. Но ничего не поделаешь, будем исходить из того, что есть. Скоро мы переправимся через портал, и уже на месте ты задашь все свои вопросы, а на данный момент, времени для инструктажа у меня нет. Хотя, что то тебе, наверняка , поведают твои друзья по несчастью. А теперь идём, и без глупостей!
В подвале, на удивление, было светло и сухо. На надувных матрасах сидело несколько угрюмых человек. Лысый парень с синяком под глазом и выпирающим лицевым отделом черепа, сосредоточено крутил какие – то чётки, худенький рыжий очкарик и блондинка жались друг к другу, густо накрашенная брюнетка раскачивалась из стороны в сторону.
В самом дальнем углу зияла яма, от которой нестерпимо тянуло омерзительным духом испражнений. Я невольно поморщилась, на что брюнетка удовлетворённо хмыкнула, а лысый заржал, влюблённая же парочка ещё теснее сжалась. Я опустилась возле захлопнувшейся двери, в которой несколько раз со скрежетом провернулся ключ.
– Ну, вот и ещё одного человека сюда засунули, – надрывно проговорила брюнетка, прервав своё занятие. – Подумать только, я целых три дня здесь сижу. Где обещанные путёвки к морю? Что за тур фирма такая идиотская?! Я буду жаловаться в приёмную СГБ. Содержать меня в таких условиях!
От голоса брюнетки хотелось закрыть уши, так как он напоминал скрип несмазанных дверных петель. В огромных очках женщины отражался свет тусклой желтоватой лампочки, который казался зловещим.
Три дня! Отступившая паника вновь начала приближаться. Меня, скорее всего, уже ищут. Бабушка не находит себе места, Наташка доказывает в полиции, что меня у неё в тот злополучный вечер не было, начальство на работе ломает голову над тем, как сохранить имидж школы и не ударить в грязь лицом. Весь мир встал с ног на голову. Моя жизнь с хрустом лопнула на две половины, «До» – пусть не такая яркая и счастливая, но размеренная и спокойная, и «После»– пугающая, неясная, безобразная в своей непредсказуемости.
С отчётливой ясностью я поняла, что ничего не будет как раньше. Не будет заботливой бабушки, не будет уроков в школе, не будет посиделок с Наташкой в её кабинете, не будет совещаний в актовом зале. Теперь, всё, что когда– то меня раздражало, утомляло, обижало казалось таким дорогим и близким. Это была моя жизнь, мои будни, которые я не ценила, ждала перемен, знаменательных событий. Ну вот они эти перемены, получай, ешь на здоровье!
