– Могу я дождаться, пока она проснётся, и навестить её? – испытывая облегчение, спрашиваю у медсестры.
– Не знаю, сколько времени пройдёт до её следующего пробуждения, – закусывает она губу, размышляя, может ли закрыть глаза на явное нарушение больничного распорядка.
– Послушайте, Анна, – бросив быстрый взгляд на бейдж, говорю ей проникновенно, понизив голос до хриплого шёпота. – У нас, в поисково-спасательном отряде, спасателей, обнаруживших людей на грани жизни и смерти, которых удалось вовремя доставить до медиков, благодаря чему они выжили, называют ангелами-хранителями. Эта девушка, считайте, негласно моя подопечная, а я со всей серьёзностью подхожу к выполнению своей работы. Я спасаю людей, а вовсе не собираюсь никому здесь вредить. Ну посмотрите на меня, Анечка, разве я похож на негодяя и подлеца?
Она смущённо хихикает и манит меня пальцем, в подсобке выдаёт мне халат и предлагает оставить куртку здесь же. Я не отказываюсь. Набрасываю на плечи чуть меньшего размера медицинский халат, бахилы, даже мою руки. И она провожает меня в палату Лады.
Она лежит в одноместном боксе – то ли всех после реанимации переводят сначала в одноместную палату, то ли мест больше не было, а может, и вообще по иным причинам, я не знаю. Но тихо вхожу внутрь, устраиваясь на одинокой табуретке напротив койки.
Лада очень бледная; почти прозрачная кожа светится в полутьме палаты. И это внутреннее свечение согревает мою душу. Она поправится. Она обязательно вернётся к своей прежней жизни. Или начнёт всё заново. Не это сейчас важно.
Руки, увитые трубочками капельниц, спокойно лежат вдоль тела. Я быстро придвигаюсь ближе, сжимаю её пальцы и тихо говорю:
– Ты обязательно поправишься. У тебя всё будет хорошо.
Провожу кончиками пальцев по её лицу, прекрасному и измученному одновременно. Ей больно? Страшно?.. Какие думы её одолевают? Захочет ли она видеть меня? Сделает ли вид, что мы не знакомы, что она не узнаёт меня? Как мне себя вести с этой молодой женщиной, знакомой незнакомкой?
Я переплетаю наши пальцы и начинаю просто ждать.
Накатывает усталость. Утыкаюсь головой в край матраса, и меня вырубает. А просыпаюсь от того, что меня трясут за плечи.
– Кто вы? – шипит женский голос. – Как сюда попали?
Спросонья я даже не сразу понимаю, где нахожусь, пока взгляд не упирается в мои пальцы, сжимающие тонкие, женские. Слишком личный, практически интимный жест не укрывается от глаз лечащего врача Лады, и она хмурится.
Я хочу скормить ей свою байку. Даже заранее зная, что она не купится. Но неожиданно врач отвлекается на свою пациентку, и я резко перевожу взгляд на Ладу.
Несколько мгновений после пробуждения она близка к панике, и я ободряюще сжимаю её пальцы, словно говоря: “Ничего не бойся, я с тобой”, и она удивлённо смотрит на наши переплетённые пальцы. Переводит взгляд на меня. Короткая вспышка узнавания живо мелькает в глазах. Лада слабо улыбается, облизывает пересохшие губы и еле слышно произносит:
– Это вы! Я видела вас… там… – Она хмурится. – Но где – там? Ничего не помню… Вы знаете, кто я? Где я?
От неожиданности я отпускаю её руку. Врач толкает меня в плечо, намекая, чтобы я освободил проход, и я двигаюсь в сторону вместе с табуретом.
Она быстро осматривает Ладу, которая испуганно смотрит прямо в мои глаза.
– Как вас зовут? Вы помните, откуда приехали? Имена ваших родных и близких, возможно, кого-то из друзей? – засыпает девушку вопросами врач.
