Дневная Фурия - страница 4

Елисей был похож на юного Байрона и на Лермонтовского Печорина, что вообщем-то не противоречило друг другу, напротив, именно Джордж Гордон навеял Михаилу Юрьевичу образ его главного героя.

Это было единственное произведение из классики, которое Алина прочитала не в сокращённом варианте. Точнее, ей прочитала его её мама, Евгения Александровна.

«Герой нашего времени» был её любимым произведением в школе. Она хранила жёлтую тонкую книжицу издательства «Детская литература» с чёрно-белыми картинками внутри, которые сама и разрисовала когда-то цветными карандашами. На пятой странице в книге было нарисовано море, облака, в море – маленький белый парусник, на берегу на высоких скалах стоит стройный юноша в чёрном костюме, скрестив руки на груди и вглядываясь в морскую даль. Лица его не видно, но во всём его облике чувствуется гордое напряжение, возвышенное одиночество и нестерпимая красота. «О, море, море!…», и юный Муслим Магомаев, кажется, сойдёт с этой картинки. Алина удивилась тому, что целые абзацы в книге были подчёркнуты простым карандашом или выделены скобками сбоку с пометками на полях. Некоторые строчки были отмечены двумя линиями с восклицательным знаком. И куча закладок из сложенных аккуратно фантиков «Красной шапочки», «Мишки на севере», «Белочки». Сначала Алина слушала неохотно с телефоном в руках, потом внимательней, потом даже сама прочитывала некоторые главы пока ждала, когда мама загрузит посуду и придёт читать.

Ей понравился Печорин, он походил на неё, она была во всём с ним согласна: «…Из двух друзей всегда один раб другого… Печальное нам смешно, смешное грустно… Мы ко всему довольно равнодушны, кроме самих себя. Может быть ты оттого меня и любила? (что я тебя мучил?) Радости забываются, а печали никогда… Есть минуты, когда я понимаю Вампира…» (1). Лег на сердце Алины и Лермонтовский слог. Даже несколько его стихов она выучила наизусть.

Тот поцелуй Алина решила приписать навязчивости Вари, Елисей не выходил из её головы. Через две недели он позвонил и предложил съездить к морю с ночёвкой. Алина обрадовалась, сделала вид, что думает, смотрит в календаре, не запланированы ли у неё более важные дела на выходные, потом согласилась и услышала:

– Возьми свою подругу Варю, ну, которая с нами в баре была… А то я с друзьями…

– Ладно! Не вопрос! – весело ответила она, но по сердцу кто-то легонько провёл коготком.

До села Лермонтово ехали два часа двумя машинами, часто останавливаясь и устраивая перекусы по дороге. Машину, в которой ехала Алина с Варей, вёл друг Елисея, Артём. Алина села на заднее сиденье к Елисею, Варя на переднее. Алина знала, что чем холоднее женщина, тем более привлекательна, поэтому старалась изо всех сил не показывать своей вспыхнувшей симпатии, а вот Варя, по-видимому, не знала об этом и всю дорогу не умолкала, смеялась, явно заигрывала и с одним парнем, и с другим.

Море в начале июня особенно прозрачное, ещё прохладно-голубое, но так как здесь оно в бухте, прогрелось быстрее. Оставив машины на стоянке, ребята понеслись на пустынный пляж. Парни, уже разгорячённые после пикников на обочинах, на ходу снимали одежды и прыгали в море. Девчонки осторожно пробовали воду ногами и ходили вдоль берега туда-сюда. Елисей забрался на скалу и примирялся, можно ли отсюда сигануть в море. Алина залюбовалась им. Она вспомнила картинку из маминой книжки: ну настоящий Печорин, загадочный, высокомерный, «нестерпимо красивый»! Как же он вырос, возмужал!